— Ты лжешь! — Клеменси объял ужас. — Ты придумал все это, чтобы предстать передо мной в лучшем свете! Ты не человек, а дьявол!
— Я ничего не придумываю. Я не собирался говорить тебе об этом. Не хотел разрушать образ отца, оставшийся в твоей памяти. Роб и сам просил меня не рассказывать тебе о его пагубной страсти, ибо боялся, что ты перестанешь уважать его. Но, честно говоря, Клеменси, из-за твоих постоянных укоров мне ничего не оставалось, как раскрыть тебе эту тайну. Ты должна знать ее. Мы не можем дальше нормально общаться, без конца обвиняя друг друга. Мы должны строить наши отношения на взаимном доверии.
— Я не верю тебе. — Ее голос задрожал. — Как ты мог придумать такую чудовищную ложь? Я ненавижу тебя…
— Прекрати сейчас же! Ты же знаешь, что я не способен лгать о таких вещах, ибо это слишком важно для тебя… для нас. Я честен перед тобой. Я пожертвовал бы чем угодно, чтобы только не сообщать тебе правду об отце, но ты вынудила меня открыть печальную тайну Роба.
И вдруг Клеменси поняла, что Ленард говорит правду. Она тяжело вздохнула и смахнула с ресниц набежавшие слезы.
— Не думай о нем слишком плохо, Клеменси. Да, у твоего отца были проблемы, но это не означает, что он не любил тебя. Ты была для него самым дорогим существом на свете.
— Да разве я не чувствовала это?! — прошептала она срывающимся голосом. — Теперь я думаю, что на самом деле не знала его до конца.
Слезы полились из глаз Клеменси ручьем, и Ленард, ласково обняв ее и нежно гладя по волосам, зашептал:
— Теперь все в прошлом. Давай с ним расстанемся.
Прильнув к Ленарду, она расслабилась, ей стало чуточку легче. Неожиданно отдельные куски, фрагменты жизни отца стали соединяться воедино, образуя цельную картину, и действия Ленарда начали приобретать логическое объяснение. Клеменси закрыла глаза и вспомнила все доброе и хорошее, чудесное и удивительное, что было связано с именем Ленарда Рейнера, и что она совсем еще недавно пыталась забыть, вытравить из памяти.
— Прости меня за то, что я пыталась обвинить тебя в злоключениях отца…
— Забудем обо всем, — великодушно предложил Ленард. — Жаль, что мне пришлось рассказать тебе об отце. Но поскольку отношения между нами складывались отнюдь не идеально, я пришел к выводу, что мне надо поговорить с тобой начистоту. Теперь, как я уже сказал, мы должны забыть прошлое и объединиться, прежде чем отправимся в плавание к берегам будущего. Я уверен: если мы это сделаем, нам удастся извлечь из нашей годичной договоренности максимум взаимной пользы.
Клеменси молчала: она любила этого мужчину и не хотела заключать с ним сделку, не хотела стать женой на год. Она хотела остаться с Ленардом навсегда.