Машины неспешно покатились по отмеченной институтскими вешками, заросшей сорняками, заброшенной дороге.
У меня заныли кончики пальцев и сильно закололо в висках – словно через голову прошел разряд электротока. Последнее время так происходило каждый раз, когда я пересекал периметр. А вот раньше ничего подобного не было – до тех пор, пока в моих волосах не появились медно-красные несмываемые отметины. К счастью, других неприятностей «клеймо Зоны» не доставляло.
Я привычно прикрыл глаза, пережидая короткую, но очень резкую боль. Зона словно поприветствовала меня. Что ж, здравствуй, моя любимая сука!
Рассвет еще не наступил. Дорогу освещали огромная полная луна и лучи фар дальнего света, которые с трудом разрывали предрассветную мглу. Этот начальный участок пути, отмеченный вешками и хоженый-перехоженый институтскими – «красными» – сталкерами, считался довольно безопасным, поэтому можно было рискнуть пройти его в темноте, чтобы потом захватить как можно больше дневного времени.
В головной машине в качестве отмычки ехал некто по прозвищу Архимедик. Я его знал, хоть и шапочно. Когда-то вполне успешный торговец всякой химией, он продавал лучшие наркотики в Искитиме. При этом любил приговаривать: «В нашем деле медики архиважны». Вот его и прозвали Архимедик.
Это было давно, а теперь он сам пополнил ряды любителей дурмана. На вид мужик уже перешагнул полтинник и стремительно приближался к шестидесяти годам. На самом деле ему недавно стукнуло тридцать пять. Но нарики превращаются в дряхлых стариков очень быстро. У них год жизни за десять идет.
В вездеходе Архимедик сидел один. «Трассер» «трассером», а осторожность превыше всего. К тому же артефакт защищал далеко не от всех аномалий, так что для отмычки существовала реальная опасность вляпаться.
Постепенно светлело. На землю опускался утренний туман – признак того, что сегодня день будет ясный и дождя не предвидится. Но приметы работают где угодно, только не в Зоне. Здесь влажные от росы ботинки могут предвещать не хорошую погоду, а, например, то, что для тебя завтра уже не наступит никогда…
Мы тащились по старому асфальтовому шоссе, изрытому разнокалиберными колдобинами. Наш трактор ехал вторым – сразу за телегой Архимедика. Остальные водители были вынуждены приноравливаться к скорости «тридцать четверки», двигаясь на второй передаче. Справа от нас тянулась стена леса, а слева раскинулись поля. Когда-то по этой дороге ходили автобусы. Сейчас о тех временах напоминали лишь бетонные коробки остановок прошлого века.
Мою задумчивую созерцательность прервали громкий гудок и крик, который раздался из телеги, что ехала замыкающей: