— Я не думаю что она такая, — возразила Майка.
— Нет? — спросили другие хором.
Короткое молчание. Я задержала дыхание. Глупые бабы, что, не замечают, что всё это время кто-то заперт в кабине?
— Может, она просто не уверена в себе, — предположила Майке задумчиво. О боже, Майке. Я почувствовала симпатию к её большому количеству веснушек и вздернутому носу. Но всё равно она сделала только хуже. Я предпочла выглядеть высокомерной, чем неуверенной.
— Она не неуверенна, — прогремел неизвестный голос.
Возможно, это была Надин? Девушка с большой грудью?
— Посмотри только, как она ходит и двигается. Она думает, что она лучше нас. У неё богатые родители. Отец руководитель психушки.
Психушка... Так говорили, может быть, в прошедшем столетии. С трудом я подавила фырканье. Когда Чёрная Лола глупо засмеялась и пропищала "Ну тогда", моё терпение закончилось. Я отодвинула задвижку и одним нацеленным пинком раскрыла дверь, которая с грохотом стукнулась об стену. Три девушки вздрогнули одновременно. Лола вдохнула от страха чёрную прядь волос.
— Внимание, здесь сумасшедшая из большого города, — прошипела я и проскочила мимо.
— Привет Майке, — добавила я более мягко. Все-таки, она была честной.
— Господи, Эли! — она бросилась за мной. — Почему ты это делаешь?
Я молчала, прикусив губу.
— Они начнут тебя теперь бояться, — сказала она укоризненно.
— Они злословили. Другого они не заслужили, — проворчала я сердито.
— Извини Эли, но это не было злословием. Мы только разговаривали. Это нормально. Мы ничего дурного не говорили. Я тем более нет. Ты пойдёшь со мной к киоску? Мне нужен шоколад.
— Мне тоже. Срочно, — сказала я коротко.
— Видишь, — улыбнулась Майке.
— Видишь? — спросила мама.
— Что, — крикнула я сконфуженно и, щурясь, подняла голову.
— Посмотри, раньше это была старая почтовая станция, здесь когда-то останавливались кареты.
Я смотрела на заросли плюща передо мной, за которым скрывалась стена с поблекшим деревянным каркасом и несколько тяжёлых, заржавевших крючков.
— Чудно, — механически ответила я и позволила маме и папе протолкнуть меня через открытую дверь трактира. Несмотря ни вправо, ни влево, я целеустремлённо направилась к самому спрятанному столу в заднем углу и села, прежде чем мама и папа смогли бы меня переубедить. Здесь никто не будет на меня глазеть. Не так, как в школе, где были большие классы и посещаемые мной усиленные курсы не позволяли быть в тени.
Остаток утра мне пришлось пережить без Майки. Я провела его за тем, что выкладывала кучу книг, как защитную стену, и думала о том, есть ли выход из этой ситуации. Всё, что я здесь в течение двух дней натворила, вряд ли можно хоть как-то исправить. Но если кто-то смеялся о профессии моего отца, я теряла контроль. Папа помогал людям, которым было плохо. И если так пойдёт дальше, то и я скоро буду, как он.