— Но тем не менее мы еще на свободе… — задумчиво сказал Кацуба. — Это обнадеживает, а?
— А может, наоборот?
— Да ну, — сказал Кацуба. — Мы в это время сидели у погранцов под замком, куча народу видела, как они нас увозили, а газик смирнехонько стоял на пирсе…
— Все равно. Ты оценил накал страстей? Вам по этому городу отныне спокойно не разгуливать…
— Ну разве что. Откровенно говоря, меня вообще не тянет по этому городу гулять… А что поделывает Рыжая?
— Интересно… Рыжая договорилась насчет кают на «Федоре Достоевском». Он придет завтра поутру, уже точно известно.
— Кают?
— Ага. Выбила четыре штуки. Значит, будет плавать не одна. Вообще-то ее туда не особенно хотели пускать — иностранцы, валюта, стелются перед клиентами мелким бесом… Но попробуй не пусти Рыжую куда-то…
— Так, — сказал Кацуба. — Значит, они что-то будут играть на «Достоевском»… Паша, тебе нужно сесть Рыжей на хвост.
— Я не представляю…
— Что-о? — спросил Кацуба тоном, какого Мазур от него еще не слышал за все время знакомства.
— Есть — Рыжей на хвост…
— Вот и умница. Машина под рукой есть?
— За углом оставил.
— Совсем хорошо.
— Хорошо, да не очень. Я только сегодня узнал — Горовой все-таки отправил рапорт в Шантарск, и не по обычным каналам… — Он многозначительно помолчал, невольно покосившись на Мазура. — Как ни крути, а исчезновение Котельникова не скроешь. Я боюсь, как бы он на тебя не навешал собак. Если он работал на тех же, что и Гоша, — имеет все возможности интерпретировать происшедшее в угодном духе. А если нет — все равно есть опасность, что поставит все с ног на голову. Ты его знаешь, и знаешь, чем порой контролирующие занимаются…
— Может, мне выйти? — хмуро спросил Мазур.
— Брось, — отмахнулся Кацуба. — Скрывать тут нечего. Паша хочет сказать, что меня могут полить говном, умело и искусно используя кое-какие прошлые своеволия и то, что деликатно именуется ошибками… Только и делов. Не бери в голову, Паша, пусть поливают. В принципе мы тут не так уж плохо поработали.
— Мы так и не нашли логово, — словно бы даже с некоторой мягкостью сказал Паша. — Половину группы потеряли, засветились, попали в угол…
— Угол — это еще не стенка, — сказал Кацуба. — Ладно. Топай в машину и жди нас, мы быстренько соберемся…
Паша пробурчал что-то нечленораздельное, но послушно вышел.
— Неприятности, или мне знать не полагается?
— А, чего там… — бодро откликнулся Кацуба. — Горовой — это тот организм, что был у Гоши за шофера, когда нас встречали. Дело даже не в том, что он в некоторых отношениях — страшная дешевка, а в том, что сюда попал не без моей помощи. А он Христову заповедь насчет правой щеки никогда не соблюдал. И если появится возможность подложить свинью, будь покоен, не упустит. Ладно, ты-то тут ни при чем, твое дело десятое. — Он вздохнул: — Конечно, неплохо было бы победить — красиво, ярко, звонко, оружьем на солнце сверкая… А! Укладывайся живенько, я мигом обернусь…