Здесь тоже видна была рука опытного мастера: над костром между двумя сосенками был натянут тонкий металлический тросик, а с него свисали цепочки с крючками, и уже на этих крючках висели над почти бездымным огнем два плоских закопченных котелка, которые Болек именовал «каны». В обоих канах бурлила вода и Миша, словно заправский кулинар, что-то засыпал в них из передаваемых ему завхозом Болеком пакетиков.
Из второй, стоявшей ближе к костру, палатки выполз на четвереньках Лелек. Сев на пятую точку и обувая кроссовки, он пожелал всем доброго утра…
— Или уже дня? Или вечера? Ростик, сколько сейчас по солнышку?…
После этого он вытащил свой видавший виды безразмерный рюкзак, порылся в нем, ощупал многочисленные карманы и встревожено поинтересовался:
— Слушайте, мужики, а как у нас насчет, экскьюз ми, туалетной бумаги?
— Елки-палки! — Миша выпучил глаза и звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Дома забыл, на тумбочке. Все пятьдесят четыре метра… — и, повернувшись к Болеку, сказал задумчиво: — Слушай, дружище, у нас… э-э-э… возникла большая проблема, да ты и сам слышал… В общем, придется твой волшебный блокнот употребить на общее благо.
Мишель, разумеется, дурачился — вышеозначенных рулонов у нас имелось в избытке, — но простодушный литератор перепугался страшно и, прижав к груди дрожащие лапки, по очереди переводил умоляющий взор на каждого из нас троих.
Первым не выдержал сам Михаил, а за ним и мы с Лелеком, схватившись за животы и корчась от смеха, повалились на покрывавшую землю хвою. Болек, наконец, понял, что его сокровищу ничто не угрожает и, будучи человеком незлобивым, тут же присоединился к общему веселью…
Это идиллическое утро запомнилось мне очень хорошо. Потому что в последующие дни смеяться нам почти не доводилось.
Через четыре часа бешеной гонки по петляющей лесной дороге сидевшие в головном джипе братки увидели качающееся впереди облако пыли, а еще через несколько минут нагнали потрепанный пятьдесят первый «ГАЗик» с косой красной полосой и полустершейся надписью «Техпомощь» на борту. Посреди густого мрачного леса, в десятках километров от населенных пунктов, надпись эта выглядела по меньшей мере странно.
Поравнявшись с грузовичком, передний внедорожник некоторое время шел с ним бок о бок, а его пассажиры — круглоголовые ребята с мощными челюстями и помятыми от бессонной ночи физиономиями — внимательно разглядывали сквозь тонированные боковые стекла сидевшую в кузове разномастную компанию в брезентовых штормовках и камуфляжных армейских куртках. Компания состояла из дюжины разновозрастных мужичков с бородами и без и нескольких девиц с растрепанными от встречного ветра прическами. Все они гнездились в кузове на целой горе пестрых рюкзаков и прочего походного снаряжения. Мужички при виде иномарок нахмурились, а девицы приветливо замахали сидящим в джипе боевикам руками, заулыбались и стали кричать что-то неслышное за ревом моторов.