— По-моему, нет ничего вкуснее, чем свежая рыба! Хотите пудинг? Абрикосовый…
— Нет. Премного благодарен.
— Тогда кофе?
Когда она поставила на кофейный столик две чашки с ароматным напитком, Джас пересел на кушетку. Она протянула ему зеленую с позолотой чашку, украшенную замысловатым рисунком. Джас принялся с интересом разглядывать узор.
— Это чашка моей бабушки, — сказала Блайт.
— Расскажите о ней, — попросил Джас.
Она удивленно вскинула бровь.
— Я никогда не видел родителей моих родителей, — объяснил он. — Вы похожи на нее? И вообще, какой была ваша бабушка?
— Ну, она… была очень независимой, — начала Блайт.
— Понятно. Это у вас в крови. А еще?
Блайт ударилась в воспоминания, тайком поглядывая на Джаса в поисках первых признаков усталости. Но он, как ни странно, слушал с раскрытым ртом, изредка перебивая рассказ короткими замечаниями или уточняющим вопросом. Завершая повествование, Блайт с укором посмотрела на Джаса и заметила:
— Стыдно не знаться со своими предками. Должно быть, ваши давно умерли?
— Родители мамы — да, а отец, похоже, напрочь потерял связь со своими.
— Это грустно. А братья или сестры у вас есть?
Он со стуком опустил чашку на гладкую поверхность стола и отрывисто сказал:
— У меня два сводных брата. Но я уже давно их не видел.
— Но почему? — Ее карие глаза расширились от удивления.
— Мы друг с другом не ладим. — Джас схватил биографию Рафаэля и стал листать. — Вас интересуют его творения?
— История живописи интересует меня еще со школы.
— А почему вы не поступили в университет?
— Тогда я еще не понимала, чего хочу от жизни, а потом мне предложили работу в детском саду, в котором я подрабатывала в школьные каникулы. Мне нравилось, вот я и осталась с детьми…
На одной из страниц Джас остановился, и Блайт пришлось придвинуться совсем близко, чтобы разглядеть заинтересовавшую его иллюстрацию. Это была репродукция «Сикстинской Мадонны».
Блайт подвинулась ближе, плечом слегка коснувшись плеча Джаса.
— На это ушел не один год жизни, — благоговейно прошептала она.
Джас улыбнулся, и Блайт отметила, что глаза его стали мягче и темнее, а на щеках образовались ямочки. На мгновение он превратился в спокойного умиротворенного человека, но почти тут же нахмурился и погрузился в изучение толстой книги.
Вскоре Джасу наскучило это занятие, он громко захлопнул фолиант, вернул его на прежнее место и встал.
— Мне, пожалуй, пора. Огромное спасибо за вкусную еду. Хотите, я помогу вам с посудой? — Он бросил взгляд на перебинтованную руку и пояснил: — Я мог бы вытирать тарелки…
Но Блайт покачала головой.