Мне хотелось сказать ей, чтобы ни в коем случае не вытаскивала Медальон и вообще держала язык за зубами, но моя просьба произвела бы обратный эффект. Томка никогда в точности не следовала моим просьбам и инструкциям. Скорее, поступала наоборот.
– Я тебя целую, доченька. Будь умничкой, не балуйся, слушайся дядю («а лучше дай ему под дых»). И не теряй… – Я едва не сказал «не теряй свои игрушки».
– Ничего не потеряю! Пока, пап!
– Пока, милая!
Она отдала трубку дяде и убежала. Я услышал на заднем плане звук работающего телевизора. Шла какая-то детская программа. Что ж, они смотрят мультики, пока все в порядке.
– Ну? – повторил свой вопрос Чебышев. – Мы договоримся?
Не отнимая трубки от уха, я в который уж раз посмотрел на Петра. Он с улыбкой поднял вверх большой палец.
Звонок отслежен.
– Предлагай, – любезно разрешил я, чувствуя, как в груди моей разливается теплая волна облегчения. Чебышев же, напротив, весь подобрался.
– Мне нужно, чтобы вы привезли Медальон туда, куда я укажу. Когда я получу подтверждение, что вещица у нас, мои люди отвезут пленников обратно… хм, так и быть, оставят в тех же позах, если хотите. Устраивает такой вариант?
Я глядел на своих оживших помощников. Николаев вышел в предбанник моего кабинета и кого-то вызванивал по телефону. Петр, получив интересующие его данные, щелкал кнопкой компьютерной мыши. Картамышев и Артамонов почти одновременно нахлобучили бейсболки с символикой какой-то американской баскетбольной команды и покинули офис. Наверняка поехали на объект.
«Все молодцы!».
– Называй место и время, – сказал я.
Чебышев помолчал немного. Я слышал его дыхание. Он снова начал волноваться. Трижды дешевка, блин!
– Мне тоже нужны гарантии, – выдавил он наконец.
– Чего?!
– Когда все закончится… хм, закончится благополучно для обеих сторон… вы откажетесь от мести.
Я обалдел. Брат Чебурашки внес в классический жанр что-то новое.
– Ты хочешь узнать, не собираюсь ли я охотиться за твоими яйцами?
– А хоть бы и так?
Я едва не расхохотался.
– Какой же ты все-таки говнюк, парень. Мелкий трусливый говнюк! Хочешь заполучить понравившуюся тебе игрушку, но не придумал способа лучше, чем грубый шантаж с похищением детей, а теперь еще и просишь, чтобы тебя потом не отшлепали! Похитителей не любят, юноша!
– Мне плевать, – пропыхтел Чебышев. – Я должен беспрепятственно покинуть город.
– Я подумаю.
– Подумаешь?! – взвизгнул похититель. – Это ты будешь думать?!
– Да, я буду думать над твоим поведением, Бармалей. Ты вообще понимаешь, на кого ты лапку свою тщедушную поднял?
Меня что-то понесло. Я наступал на него, как фриц под Москвой своей многотонной танковой армадой на вооруженных винтовками кремлевских курсантов. Мои коллеги стали посматривать на меня с любопытством и удивлением. Им неведомо было, что я чувствовал. Мною двигала злость, ненависть, обида за ту паутину лжи, которой меня окутывали шесть лет семейной жизни. В конце концов, во мне пульсировала обычная мужская ревность.