– Нам нужно возвращаться. – Приложив неимоверное усилие, Филипп заставил себя выпустить Антонию из объятий, но тут же взял ее за руку.
– Возвращаться? – Прежде чем Антония успела спросить что-либо еще, она почувствовала, как ее бесцеремонно, словно на буксире, тянут к лошади. Память потихоньку возвращалась к ней, в голове кружились обрывки разговора. – Но…
С глухим рычанием он с силой прижал Антонию к боку ее лошади, захватив в кольцо своих рук. Он возвышался над ней, точно башня, мускулы напряжены, челюсти сжаты, глаза отливают холодным стальным блеском.
– Антония, хотите, чтобы я овладел вами прямо здесь и сейчас?
Антония, все еще охваченная желанием, серьезно обдумывала его предложение, но потом все же спохватилась и вспыхнула до корней волос. Она почувствовала, что снова начинает тонуть в мощном потоке нахлынувших эмоций, и отрицательно покачала головой.
– Тогда возвращаемся, – процедил Филипп сквозь сжатые зубы. – И немедленно! – Он обхватил ее за талию и небрежно подсадил в седло. Отвязал ее коня и отдал поводья. Через секунду он уже освободил Пегаса и вскочил на его спасительную спину. Не произнеся больше ни слова, он направился к дому.
Миля пролетала за милей, и память Антонии полностью к ней вернулась. К тому времени, как они достигли дома, ее щеки ярко пылали, а глаза сверкали.
Они направились в конюшню, но к ним никто не вышел. Тогда Филипп припомнил, что сам позволил грумам посетить местную таверну. После целого дня усердной работы (а Антония заставила их изрядно потрудиться: подготовить для детей пони, а для детей постарше – низкие препятствия для прыжков) им явно не помешало бы промочить горло. Подавив чуть было не вырвавшееся крепкое словцо, он спешился.
– Придется самим позаботиться о лошадях.
Антония возмущенно поджала губы, освободила ноги из стремян и одним плавным движением соскользнула на землю.
– Только недавно вы обвинили меня в попытке соблазнить вас, а теперь ожидаете, что я… – Голос подвел ее; глаза полыхнули от ярости, сжигавшей ее изнутри. Она сдавленно крикнула, швырнула поводья прямо ему в лицо, повернулась на каблуках и выбежала прочь.