— Почему?
— А вам порознь скучно? Он твоя жена, что ли?
Ромеро пробурчал что-то себе под нос, но отвечать на оскорбление не стал.
— Идем! — позвал Чуй, беря у напарника пулемет.
— Это «узи»? — поинтересовался Ранхель.
— А ты как думаешь?
— Такие разрешены только в армии.
— Неужели ты хочешь у меня его отобрать? Угадай, кто мне его дал.
— К боссу надо ехать верхом, — вмешался дон Киприано, указывая на двух пасущихся поодаль кобыл темной масти, — путь тут неблизкий.
Чуй первым прыгнул в седло, а Ранхель за ним. Непривычного к верховой езде Ранхеля бросало из стороны в сторону, но он держался как мог. При первой же возможности он переложил пистолет в передний карман брюк — Чуй был явно не из тех, кому стоит доверять.
Неподалеку от пастбища находился овечий загон — Ранхель понял это, услышав блеяние. «Не иначе здесь мерзавец берет ягнят», — подумал он. Тем временем они спустились в небольшую лощину, поросшую тамариндовыми деревьями. В чаще, у ручья, пронзительно вскрикивала ночная птица. А на темном небе зажглись необычные яркие лучи, словно кто-то провел в темноте огненной пятерней. Придерживая лошадей, они выехали на поляну, где стоял каменный дом и три хижины. Дом находился на опушке — наверное, так удобнее в случае чего сбежать через черный ход и спрятаться.
— Он в доме?
— Нет, вон он где. — Чуй указал на самую маленькую и неприглядную хижину из сосновых досок. Доски от времени рассохлись, и в щели можно было без труда увидеть лес с другой стороны. Оттуда раздавался скрип гамака.
Ранхель приблизился к хижине. Сердце стучало так громко, что он боялся, что оно не выдержит и разорвется.
— Сеньор Моралес! — крикнул он.
— Тише, тише, амиго! — шепнул испуганный Чуй. — Как ты разговариваешь? Разве ты не знаешь, кто он?
А Ранхель подумал, что это, наоборот, слишком мягко для человека, который убил кучу маленьких детей.
Он спешился и вошел в хижину. Чуй, опасаясь хозяйского гнева, остался снаружи.
Скрип внезапно прекратился. На пороге Ранхель почуял жуткую вонь — как тогда, в заброшенном доме у железной дороги. Но времени на то, чтобы страдать от дурноты, у него не было. «Боже, помоги мне», — подумал он и откинул занавеску, заменявшую дверь. В первые мгновения он ничего не различал в потемках, но потом глаза привыкли, и он увидел гамак и тело в одеяле. На полу валялись банки из-под кока-колы. Тело пошевелилось.
— Клементе Моралес? — спросил Ранхель. — Вставайте, я за вами.
Это был невысокий худой мужчина с жидкими грязными волосами цвета соломы.
— Вы убили девочек? — тихо поинтересовался Ранхель.