Коул забыл, что в среду вечером у Джо были так называемые «дамские посиделки», что означало, что тихо пересидеть в баре не удастся. Зал был полон. Коул окинул взглядом публику. Многих он знал, но было много и совсем зеленой молодежи, которая «оперилась», когда Коул уже уехал из города, и потому он не знал их совсем.
Коул посидел немного у стойки, поболтал ни о чем с хозяином заведения. Энн, жена Джо, ставшая куда любезнее к Коулу с тех пор, как он снял квартиру над их с Джо семейным заведением, попыталась поддержать разговор с постояльцем, но Коул, отдавая себе отчет в том, что Энн движет прежде всего любопытство, и не желая откровенничать на тему их отношений с Эрин – о том, что он стал ее телохранителем, знал, разумеется, весь город, – отвечал односложно, и Энн, проявив небывалый такт, вскоре оставила его в покое. В конечном итоге Коул остался один за барной стойкой, к чему, впрочем, ему было не привыкать.
Медленно потягивая пиво, Коул погрузился в невеселые раздумья. Он прекрасно понимал, что переживать из-за того, что изменить не в твоих силах, бессмысленно и вредно для психики, но ничего не мог с собой поделать. Он не винил Эрин за то, что та не захотела приводить его в дом своих родителей и предпочла сообщить им, что ждет от него ребенка, без него. Да и хотел ли он сам подвергать себя столь тяжелому испытанию? Впрочем, рано или поздно ему все равно придется предстать перед Саймоном, которого он уважал и который теперь станет его презирать. Коулу было не привыкать. Но одно дело Джед или кто-то, на кого тебе наплевать, и совсем другое – знать, что тебя презирает человек, мнением которого ты дорожишь. И кто, кстати говоря, приходится отцом матери твоего ребенка.
И еще Коул не мог забыть выражения лица Эрин, когда она пояснила ему, почему не хочет, чтобы он пошел с ней. «Поскольку мы – не пара, я должна это сделать сама».
Эрин отважно притворялась, что в ее мире все ладно, но он-то знал, что это не так. Чтобы как-то отвлечься, Коул обвел взглядом зал. Старомодный музыкальный автомат работал без перерыва, многие танцевали.
Время тянулось нескончаемо медленно.
Коул взглянул на часы. Ехать к Эрин еще рано. Коул рассчитывал, что она позвонит самое раннее – через час, и потому немало удивился, услышав ее голос. Он даже решил, что у него слуховые галлюцинации, и тут же, обернувшись, увидел Эрин. Она шла к нему, и глаза ее блестели, преисполненные решимостью, но вот на что именно она решилась, он даже не догадывался. Майк и Кара шли следом, не отставая ни на шаг.
Майк вышел вперед.