Антон проклинал сквозняки и хрупкое здоровье невесты и истязал телефон. Юная, коммуникабельная, непосредственная, Динара очень нравилась мужчинам, особенно мужчинам в возрасте, и ее участие в ресторанном саммите еще более укрепило бы акции Антона Артемьева. Но Динара сидела у себя дома, виновато моргала единственным рабочим глазом, с тоской смотрела на заранее купленное пепельно-серое платье и прижимала к лицу марлевый тампон, пропитанный неприличной ароматной жидкостью бледно-желтого цвета. Ее мама недавно сдвинулась на почве уринотерапии.
Итак, в справочнике Антона было девятнадцать телефонных номеров, принадлежащих разнообразным девочкам. Несколько позиций он отмел сразу: девицы, чересчур раскованные в поведении, в количестве восьми штук, и четыре обветшалые матроны – возрастом старше тридцатилетнего Антона. Подошла бы Лина, красивая, хваткая, умная владелица рекламного агентства, но она тут же начнет устанавливать контакты, заводить знакомства, перетягивать на себя одеяло. Подошла бы светлая, жизнерадостная хохотушка Танька, специалист по кадрам в дочерней фирме, но она неимоверно растолстела и в декольтированном платье будет выглядеть безобразно. Стопроцентно подошла бы Алина, если бы не уехала пару дней назад в Финляндию с новым мужем. И Дарья тоже подошла бы, но, недовольная своей нижней челюстью и носом, она вот уже несколько месяцев пропадала в клинике пластической хирургии, опутанная килограммом бинтов. Оставались три удобоваримые кандидатки на бесплатный ужин в фешенебельном ресторане, и по закону подлости их телефоны не отвечали.
Откуда-то вылетела серебристая визитка и самолетиком спланировала на пол. "Сюзанна Эдмундовна Берега, – прочитал Антон, – агентство «Деловой вояж». Карточку он получил от своего друга, и вручение сопровождалось многозначительной ухмылкой: «Попробуй, не пожалеешь. Самые горячие девицы».
Антон страдальчески усмехнулся. Привести в изысканное общество распутную девку под видом своей подруги и усадить ее рядом с женой генерального директора. Это было бы чудовищно, равносильно самоубийству. Но прийти одному – и отвечать на недоуменные вопросы, нарушить отрегулированный годами протокол подобных встреч. «Хоть беги на улицу и хватай первую встречную!» – раздосадованно подумал Артемьев. Он не видел другого выхода.
Офис Сюзанны Эдмундовны не давал ни единого повода для фривольных мыслей или стимуляции определенных желаний. Это вполне мог быть холл дорогой стоматологической клиники или контора процветающего турбюро – морозное сияние белоснежных стен, блеск хромированных поверхностей, ковровое покрытие цвета антрацита, бирюзовая кожаная мебель, компьютер в корпусе из небесно-голубой пластмассы на полукруглом столе. Интерьер украшали яркие, со вкусом сделанные икебаны и две картины маслом – нечто из области модернизма, жутко непонятное.