Клэр вышла на крыльцо. Сузи уехала в больницу — на очередные процедуры. Уборка была закончена, на кухне пахло свежевыпеченным хлебом. Читать Клэр не хотелось, а готовить ужин было еще рано.
Она обхватила руками перила крыльца и задумчиво смотрела вдаль. На севере над горами собирались темные и тяжелые облака. Тони говорил, что ночью пойдет дождь, а Сузи сказала за завтраком, что летняя гроза в Канзасе — незабываемое зрелище.
Клэр вспомнила, что именно сегодня утром решила поговорить с Тони. Но проснувшаяся раньше обычного Сузанн помешала ей. Может быть, это и к лучшему? Что она собиралась ему сказать? Что не спит ночами, думая о нем? Что устала от поцелуев украдкой, от быстрых ласк, которые доставляют ей боль? Что хочет заняться с ним любовью?
Но даже если бы Сузи не спустилась к завтраку, Клэр вряд ли бы нашла слова, чтобы попросить Тони Олдуса стать ее любовником.
Он сказал, что ей решать, когда она будет готова сделать следующий шаг. После бурной сцены у ручья он обещал не торопить ее, не давить на нее.
Он держал слово. Поцелуи вряд ли можно было считать давлением, ведь она сама страстно желала их. Не могла она обвинить его и в том, что уже две недели находилась в постоянном возбуждении.
Она ставила ему в вину то, что самообладание ни разу не подвело его. Вот, например, вчера вечером они поднялись в его кабинет, закрыли дверь, никто им не мешал. Она лежала на диване, блузка была расстегнута, а Тони растянулся рядом. Она знала, как он возбужден, почему же он не взял ее тогда? Она бы не сказала ни слова против.
А он, черт возьми, остановился. Она не просила его, он сам остановился: поднял ее с дивана, застегнул лифчик, блузку и даже попытался привести в порядок ее растрепанные волосы. Она стояла неподвижно, но внутри клокотал вулкан чувств, в голове с дикой скоростью мелькали мысли — она не могла сосредоточиться ни на одной.
— Скажешь мне, когда решишь, Клэр, — сказал он хрипло, зеленые глаза горели.
Клэр уже давно все обдумала и решила. Но найти слова, чтобы сообщить ему об этом, не могла. Одно дело — мечтать в порыве страсти, которую он разжег в ней, другое — стоять перед ним и просить заняться с ней любовью.
Клэр вздохнула и спустилась с крыльца. Сорвав с клумбы цветок, она побрела по дорожке к воротам, рассеянно обрывая лепестки.
Если бы он не был джентльменом! Клэр отбросила цветок и нахмурилась. Она хотела было повернуть назад к дому, но увидела работников, стоящих у загона для скота и с интересом наблюдающих за чем-то. Клэр подумала, что ей следует слегка развеяться и, открыв ворота, направилась в сторону ковбоев.