У Бена потекли слюнки. Он не ел свежего хлеба с тех пор, как уехала эта старая противная домработница. Питер уже успел поведать ему, какие пироги печет новая домработница — пальчики оближешь. Если работники узнают, что он ее прогнал, — а уж она постарается, чтобы они узнали, — ему не сдобровать. Кроме того, булочки потрясающе пахли.
— Я не даю рецептов, — пробурчал он.
— Хорошо. Может быть, когда вы будете готовить тушеную оленину, вы приготовите побольше, а когда я буду печь, испеку на вашу долю?
Он кивнул, принимая честную сделку. На следующий день он принес Клэр тушеную оленину, а она дважды в — неделю пекла для работников хлеб и пироги. Тони покачал головой, удивляясь, как ей удалось усмирить Бена и приобрести стольких верных друзей на ранчо.
И вот сейчас, Кент Уилс и Дик Браунуэл посторонились, чтобы освободить ей место у забора перед загоном для скота. Она и понятия не имела, что увидит там, — скорее всего, ковбоя, объезжающего дикую лошадь, но в загоне были только Тони и гнедой жеребенок, стоявшие друг напротив друга.
— Тони заговаривает его, — пояснил Дик, понижая голос до шепота.
— Заговаривает? — Она заметила, что Тони действительно что-то говорит жеребенку.
— Знаю еще только одного человека, который умеет это делать, — восхищенно прошептал Кент.
— Что это значит — заговаривает? — не отрывая взгляда от Тони, спросила Клэр.
— Он объясняет малышу, что человек на его спине — это здорово, — ответил Кент. — Обычно же лошадям показывают, что они не могут сбросить седока, и рано или поздно они смиряются с этим и перестают брыкаться.
Между тем Тони медленными, ритмичными движениями гладил шею жеребенка.
— Он лучше всех объезжал диких лошадей, — продолжал Кент. — А на этого малыша от Франта у него свои планы, вот он и заговаривает его. Под седлом это будет, черт меня подери, простите, мэм, потрясающая лошадь!
— Что он говорит? — Клэр гипнотизировали движения Тони, от лошади и человека словно расходились волны энергии.
— Никто, кроме жеребенка, не знает, — ответил Дик. — Не каждому это дано, нужно знать, как касаться и где. Я давно слышал о таком, но не верил, пока не увидел собственными глазами.
Он говорил что-то еще, но Клэр уже не слушала. Глядя на Тони, она чувствовала прикосновение его рук к своему телу, слышала, как он шепчет что-то низким голосом. Она будто стала невесомой, все страхи улетучились — он заговаривал ее, а не жеребенка.
Словно почувствовав, что она наблюдает за ним, Тони поднял голову и отыскал ее взглядом в толпе у забора. Клэр вся затрепетала, сердце забилось сильнее, горячая волна захлестнула ее: взгляд Тони пронзил насквозь.