На крыльце я нашла записку от Ирины с подробным указанием, какие звезды на погонах какому званию соответствуют, и Плешивого Кролика, который сидел на ступеньках с неопределенным выражением лица и очень обрадовался, увидев меня. Я, напротив, огорчилась, так как он не вызывал у меня теплых чувств.
— Заходите, — невнятно пробормотала я, открывая дверь.
Я проголодалась, но не знала, что делать: сесть обедать одна я при нем не могла. Кормить его обедом? Не кормить? Может, предложить ему чаю? Не буду — противный. Придется поголодать.
— Что-то вокруг вашего дома происходит, — произнес он, поднимаясь по ступенькам. — Никак не могу понять — что.
— А вам-то что за дело? — удивилась я. Вернее, сделала вид, что удивилась.
— Интересно. Да вы не бойтесь, мне от вас ничего не надо. Тут все вокруг вашего дома ходят, глаз от него оторвать не могут, чуть шеи себе не свернули. Как будто других дорог нет.
— А кто ходит? — поинтересовалась я. Мне вдруг захотелось спросить его про Брюнета. Спросить или не спросить? А если он сам из милиции? А если нет? Говорит вроде разумно, а глазами вокруг так и стреляет. Не надо было его в дом пускать.
— Так кто тут вокруг моего дома ходит? — переспросила я.
— Да много их, — пожал плечами он. — Кто за кем следит, я еще не понял. Когда узнаю, обязательно вам сообщу. Я вот, между прочим, видел, как ваш гость варенье из банки разлил. И вот что я вам еще скажу…
— Какой гость? — не дослушав, переспросила я. Услышанное мне совсем не понравилось.
— А такой… здоровый. Громила белобрысый.
Это было сказано про Защитника. Кролик явно что-то видел. Или знал.
— Он варенье на стол тащил и хотел из банки вылить в кастрюлю. А потом испугался и пролил его на пол…
— А откуда, — вкрадчиво спросила я, — откуда вы знаете?
— Я… Ну я… — начал робко оправдываться Кролик. — Я сначала в окно… издали смотрел, а потом… чтобы лучше видеть… наклонился… и очками стекло задел. А он вздрогнул, подскочил и… — он замолчал и застенчиво улыбнулся.
Вот, значит, как было с вареньем. Но зачем?!
— А где вы живете? — задала я следующий вопрос.
— Я тут недалеко, — махнул Кролик рукой в неопределенном направлении. И опять зыркнул по сторонам. Избавь меня от него, Боже!
Он снял очки и принялся неторопливо протирать их висящей на окне занавеской. Моей занавеской!
Вскоре Кролик ушел; я спрятала пистолет, который на всякий случай брала с собой в Москву, в кастрюлю, а кастрюлю — на шкаф, чтобы ее не было видно.
Пообедав и накормив Гамму, я взяла ручку и лист бумаги. Мне предстояло составить план действий в соответствии с осенившей меня идеей. Теперь важно не наделать глупостей — и все будет в порядке! Лучше уехать на недельку в Москву. И Гамма будет рожать в спокойной обстановке, а то ходит из угла в угол, скулит. Подстилку разворошила. Вот завтра с утра и поедем. Надо только сообщить об этом кому следует. И кому не следует — тоже. Пусть сами с моим домом разбираются.