— Дорогая моя, иди сюда, — обратилась я к Гамме, но она залезла под стол и легла. Я забеспокоилась.
— Гамма, ко мне! — повысила голос я.
Она подошла, жалобно взглянув на меня. Я внимательно ее осмотрела. Так и есть, рожать собралась. Не надо было за котом гоняться!
Я приготовила ей место, отгородив часть комнаты, и налила в миску свежей воды.
План действий составлять я не стала.
Было два часа ночи, когда раздался тихий стук в окно. Я сидела при включенном свете рядом с рожающей Гаммой. Она никак не могла найти удобное положение, ворочалась и повизгивала, умоляюще глядя на меня, как на собачьего бога. Два щенка уже копошились на подстилке.
«Три звезды, одна полоска — старший лейтенант, четыре звезды, одна полоска — капитан, — бубнила я, заглядывая в записку Ирины и пытаясь запомнить, — одна звезда, две полоски — майор».
В этот момент я и услышала, как постучали в окно. Интересно, куда идти: к окну или к двери? Я спрятала записку в карман и направилась к окну.
— Что это вам не спится? Среди ночи в гости не ходят, — надменно произнесла я, стараясь скрыть дрожь в голосе. К кому я обращалась, видно не было.
— Я беспокоился. Что-нибудь случилось? У вас свет горит всю ночь, — услышала я голос Брюнета.
Я впустила его в дом, даже не спросив, откуда он знает, что свет горит всю ночь.
— Тише, у меня собака рожает, — прошептала я. — А что произошло?
— Все в порядке, просто хотел проверить, — также прошептал он, обнимая меня за плечи и усаживая в кресло. Я не сопротивлялась.
Сам он сел рядом на стул и посмотрел на меня своими удивительными глазами. Приятное мужественное лицо, уверенный взгляд, открытая улыбка… Такой мужчина будет опорой для женщины, он поддержит ее, успокоит… С ним можно поговорить, посоветоваться, рассказать ему о своих проблемах. Человек с такими глазами должен, нет, просто обязан все правильно понимать. И вот он сам пришел ко мне…
«Ну, что теперь, дорогая? — улыбнулась я себе. — Главное — быть благоразумной. Может, предложить ему кофе? Хорошо, будет кофе».
Пока мы пили кофе, он рассказывал о себе: училище, жена, сын, развод… Потом еще кто-то, потом еще… Все от него чего-то хотели, однако никто не понимал.
«Бедняжка, — подумала я, перестав его слушать. — Никто не понимал? Ну что же, это поправимо».
Отставив чашку, Брюнет посмотрел на меня долгим, волнующим взглядом. Этот взгляд лишил меня собственной воли, и, когда он через стол протянул мне руку, последней моей четкой мыслью было: «Что же он со мной сделал?!»
Я, как завороженная, положила в его руку свою ладонь. Что-то при этом произошло со мной, все вокруг замерцало разноцветными красками и рассыпалось блестками по комнате. Окружающий мир стал каким-то нереальным, закружился и куда-то поплыл; и все мое благоразумие, пару раз взмахнув крыльями — очевидно, для разгона — с тихим шелестом упорхнуло в окно.