Губы… Губы немного подрисуем, особенно верхнюю. Теперь возьмем помаду поярче… Вот эта годится. Так, хорошо.
Смотри-ка, дорогая, какая интересная девушка появилась в зеркале — сейчас она мне, пожалуй, нравится. И надо ж было так случиться, чтобы эта девушка оказалась физиком! А кому они сейчас нужны, эти физики? Да никому, особенно если они женского пола. Ах, не нужны?! Ну и не надо, не очень-то и хотелось!
Тени накладываем? Нет, не стоит. Румяна тоже ни к чему, а то вид будет, как у проститутки на охоте. Да-а… Никому-то мы не нужны, а вот неизвестным вымогателям я понадобилась!
Осталось расчесать волосы — слава Богу, свои вьются, ничего, кроме удобной стрижки, делать не надо. Цвет волос… А какой захочу, такой и будет. Приемлемых цвета два: «рыжая лиса» и «чернобурая лиса». Последний — свой, а надоест — перейдем к рыжему, он тоже к серо-зеленым глазам подходит.
Часто ли я себе так нравилась? Да нет: раз в год, от силы два.
Я улыбнулась зеркалу, затем сложила косметику в ящик письменного стола, встала и пошла на кухню.
Поставив чайник на плиту, я стала размышлять. Где Вика будет искать для меня защитника? Впрочем, два года назад мне помогали строить дом ее одноклассники. И среди них… О! Среди них был один вполне подходящий! Как же его звали? Я запомнила только накачанную спину и копну выгоревших волос. Штангист? Борец? Или этот, как его, «качок»? Во всяком случае, вид внушительный. Не красавец, но это и не требуется. Чем страшнее, тем даже лучше: может, его внешний вид кого-нибудь отпугнет.
Парень остался в памяти прежде всего тем, что по собственной инициативе перекопал пол-огорода и выкорчевал несколько пней. Был он, кажется, одиноким. Что ж, пусть поживет у меня, воздухом подышит.
Я позвонила Вике и объяснила, кого бы я хотела видеть.
Вика долго не перезванивала.
Ожидание действовало мне на нервы. Я успела представить, что мой дом подожгли, и он мгновенно сгорел — в такую жару это происходит быстро. Потом я вспомнила, что не полила огурцы и помидоры, и переживала, что они засохнут.
Наконец телефонный звонок заставил меня вскочить с чашкой в руке. За последние два часа я пила чай третий раз.
— Должна тебя огорчить, — объявила Вика таким тоном, как будто хотела меня обрадовать, — во-первых, он женат. А во-вторых, его уже нет. Умер.
— Что? — чашка выпала у меня из рук и разлетелась на два десятка осколков. Хрупкие стали делать чашки.
— Недавно похоронили, — продолжала подруга. — Его машина сбила, кажется. Насмерть. Свидетелей не было.
— А тогда откуда ты знаешь, что его сбила машина? — поинтересовалась я.