Любовные похождения Джакомо Казановы (Казанова) - страница 139

– Это-то именно я бы хотел знать, прежде чем отсылать на корабль свои вещи, – сказал я, – нам надобно объясниться с графом. <…>

Наутро я передаю ему записку, в коей сказано, что, прежде чем приказать нести вещи на борт корабля, мне надобно поговорить с ним четверть часа наедине. Адъютант говорит, что граф еще не вставал и пишет в постели, а потому просит меня подождать.

– С превеликим удовольствием.

И тут вижу я г-на да Лольо, посланника польского в Венеции, старого друга. Мы знакомы были в Берлине, да и семьи наши имели давние связи.

– Что вы тут делаете? – спрашивает он.

– Мне надобно говорить с адмиралом.

– Он чрезвычайно занят.

Сообщив мне сию новость, он входит к графу. Какова бесцеремонность! Не значило ли сие, что для него адмирал не слишком был занят? Прошла еще минута, и вижу я маркиза Маруччи с орденом Святой Анны на груди, каковой, приблизившись, с чопорным видом поприветствовал меня. <…> И тоже прошел к адмиралу. Я был немало разозлен, что эти господа были приняты, я же оставался ждать. Прожект мой все менее был мне по нраву.

Спустя пять часов адмирал выходит, сопровождаемый всей своей свитой, чтобы ехать к кому-то, мне же с самым учтивым видом говорит, что побеседуем за столом или после обеда.

– После обеда, – отвечаю я.

Он возвращается к двум часам, усаживается за стол, где уже расселись приглашенные. К счастью, я был в их числе. Орлов то и дело повторял: «Кушайте же!», сам же был занят чтением писем, где черкал что-то карандашом и отдавал секретарю. После обеда, во время коего я не проронил ни слова, все принялись стоя пить кофе. Граф вдруг взглянул на меня и, молвив: «à propos»[175], взял меня под руку и отвел к окну, где сказал мне, чтобы я поторопился отправить вещи на корабль, потому как, если ветер будет, как нынче, он назавтра отправляется.

– Позвольте, граф, спросит-ь вас, на какой пост вы меня предназначаете?

– У меня нет никакого дела предложить вам, может быть, после? Вы можете следовать в качестве друга.

– Ценю эту любезность и считал бы за честь защищать ваши дни с риском собственной жизни; но чем я буду вознагражден до и после экспедиции? Как бы ни почтил меня своим доверием Ваше Сиятельство, все же прочие будут смотреть на меня косо и почитать меня человеком, годным лишь на то, чтобы увеселять вашу свиту своими рассказами. Я убью первого же, кто хоть как-то выявит свое ко мне высокомерие. Я нуждаюсь в занятии, которое давало бы мне право носить вашу форму. Я могу во многом быть вам полезен. Вместо вашей бесценной дружбы предложите мне место и жалование…