– Как ты сегодня, Трэвис?
– Хорошо, – отвечаю. – Я, эмм… хотел извиниться за то, что ушел вчера со службы. Это было невежливо. Мне жаль.
Она кладет ладони мне на щеки.
– Тебе не за что извиняться, мой дорогой. У тебя свой собственный путь, и ты должен следовать ему.
Тяну руку в карман своих шортов и достаю предсмертное письмо Чарли. Когда мы узнали, что часть, к которой нас прикрепили, отправляют в зону боевых действий, нам посоветовали написать прощальные письма домашним… на всякий случай. Мы договорились – если кого-то убьют, оставшийся в живых доставит письмо лично. Понятия не имею, что написал Чарли. Меня тянуло прочитать, но я этого так и не сделал.
– А еще я должен передать вам это. – Вручаю письмо Эллен. – Я не читал его.
Она сразу убирает конверт в карман.
– Вы голодны?
Я ничего не ел со вчерашнего ланча, поэтому, да, я по-настоящему голоден. Зверски голоден.
– Да, мэм.
– Тогда садитесь. Я сделаю кофе.
Мы с Харпер усаживаемся за потертый деревянный стол, пока Эллен варит кофе. Она болтает о том, что покупает определенный сорт зерен из Эквадора, критикует и дает бесцельные советы Дженни, которая выкладывает на тарелки буррито, а на заднем плане звучат какие-то безумные суфийские трели флейты Пана – которые, по заверениям Эллен, должны оказывать успокаивающий эффект. Они смеются и шутят. Несмотря на смерть Чарли, в их семье царит счастье, на которое моя семья никогда не была способна. Мы никогда не сидели за обеденным столом вот так (если не считать тот раз, когда я с мамой на пару ел креветки, приготовленные по рецепту Харпер, за кухонным островком под аккомпанемент Ареты Франклин, поющей про цепь дураков). Мне понятно, почему Чарли был столь близок со своей матерью.
– Эй… эмм… я сейчас вернусь, – говорю Харпер. Ножки моего стула скрипят по полу, когда я отодвигаюсь от стола.
Спускаюсь в пустой тату-салон, набираю мамин номер на своем сотовом.
– Трэвис. – Она произносит мое имя так, словно не дышала до этого. – Как ты?
Я так долго врал ей, то в попытке избежать разговора, то в попытке увильнуть от необходимости сказать правду.
– Нормально, вроде. Эта ситуация с Чарли тяжело дается, и… я не знаю… думаю, мне нужно с кем-нибудь поговорить. Мне нужна помощь.
– Хочешь, чтобы я записала тебя на прием?
– Да, пожалуйста.
– Я могу договориться со своим психотерапевтом, – предлагает мама.
Не знаю, что на это ответить. Она посещает психотерапевта? Провожу рукой по голове.
– Эй, мам, мне пора, потому что мы завтракаем у мамы Чарли, но я хотел сказать тебе… – Не помню, когда в последний раз произносил эти слова. – Я… эээ…