В правление Павла I Наполеон завоевывал Европу. В 1799 году русские войска во главе с фельдмаршалом А. В. Суворовым были направлены в Северную Италию и Швейцарию на помощь австрийцам и показали себя с наилучшей стороны. Был совершен знаменитый переход Суворова через Альпы. Однако все усилия и жертвы русской армии оказались напрасными: двуличная политика австрийского императора свела их на нет. Взбешенный предательством бывших союзников, Павел пошел на сближение с Наполеоном. Он понимал, что приход Наполеона к власти делает бессмысленным союз против революционной Франции. И Наполеон, захватив власть, стал искать союзников во внешней политике и стремиться к сближению с Россией. Появился замысел создать коалицию объединенных флотов: Франции, России, Дании и Швеции, осуществление которого могло бы нанести смертельный удар англичанам, всегда наживавшимся на войнах в Европе. Ожидалось, что к коалиции присоединятся Пруссия, Голландия, Италия и Испания. Еще недавно одинокая Франция теперь оказывалась во главе мощного военного «кулака».
Понятны чувства британского посла в России Чарльза Уитворда. Если поначалу он хвалил Павла, то накануне своей высылки в донесении от 6 марта 1800 года пишет: «Император буквально с ума сошел… С тех пор, как он вступил на престол, психическое расстройство его стало постепенно усиливаться…» Считается, что Уитворд одним из первых начал открыто распространять слухи о помешательстве русского императора, их охотно подхватили и бывшие приближенные Екатерины, и даже те, кому доверял Павел I. К сожалению, Павел и сам давал повод к недовольству окружающих. Он все чаще впадал в приступы гнева и многих изгонял из обеих столиц, с министерских и генеральских постов, лишая званий, наград, имущества и чести. Павел поднял руку и на личное достоинство офицеров-дворян: в мае 1800 года штабс-капитан Кирпичников его приказом был разжалован в рядовые и после этого прогнан сквозь солдатский строй, получив тысячу шпицрутенов. Это означало, что отныне ни один офицер не мог считать себя в безопасности. Не только его честь могла быть унижена, но в опасности оказывалась и сама жизнь, ибо тысячу ударов палками мог вынести далеко не каждый.
Не меньшим тираном и сумасбродом выглядел он и среди самых близких и родных ему людей. Александр и Константин боялись лишний раз попасться ему на глаза, а увидев отца, бледнели и трепетали. Даже тихая, добрая и ласковая невестка его, Елизавета Алексеевна, возненавидела своего тестя и мечтала о его свержении.
В опалу попал и Суворов, который, несмотря на его великолепные победы, был для нового царя живым воплощением ненавистной ему екатерининской армии. Суворову не было места в новом павловском войске, построенном по совсем другому образцу, о котором дерзкий старый фельдмаршал ничуть не стеснялся в открытую говорить обидные и неприятные для императора вещи.