…На первых порах латышская администрация приняла нас очень сердечно. Разместили нас близ границы, в летнем военном лагере, и неплохо кормили. За нами сохранялась и полная свобода перемещения.
Однако так продолжалось недолго.
Вскоре территорию лагеря обнесли колючей проволокой, выставили часовых, ограничили возможность выходить в город. Было объявлено, что мы интернированы, и небольшими группами нас начали высылать в глубь страны. Подхоронжих (приказ о нашем производстве в офицеры все еще не поступил) с офицерскими мундирами в чемоданах направили в конце сентября вместе с подофицерами и рядовыми в Литен — лагерь, расположенный в двухстах километрах восточнее Риги. Только уже здесь узнали мы о масштабах разрушений и жесточайшем терроре на оккупированных Германией территориях. Потрясение было огромным. Жгучая горечь поражения заставляла глубже вдуматься в его причины, но одно было ясно и бесспорно: нужно продолжать борьбу за свободу родины всюду, где только представится возможность. Такая возможность, невзирая на непонятную для нас пассивность союзников, имелась во Франции и Англии. В Париже генерал Сикорский образовал польское эмигрантское правительство и приступил к формированию Войска Польского. Туда устремлялись и наши помыслы.
Оптимисты среди нас полагали, что к весне французские войска из-за линии Мажино, поддержанные английской авиацией, разгромят гитлеровскую армию.
В ноябре нас известили, что все выпускники школ подхоронжих произведены в офицеры с присвоением воинского звания «подпоручник». Примерно в это же время стало известно, что латышские власти под нажимом немецкого посольства потребовали ликвидации в Латвии польских дипломатических представительств. Однако неофициальная эвакуация польских военнослужащих, находившихся в трех лагерях: Литене, Лиласте и Ульброке, все-таки продолжалась. Часть летчиков уже выехала на запад.
В декабре 1939 года с молчаливого согласия латышских властей нас перевезли в лагерь Лиласте, живописную местность на берегу моря неподалеку от Риги. Отсюда в штатском платье нам предстояло переправиться на самолетах в Швецию.
Но этим планам не суждено было сбыться — активное противодействие немецкого посольства, ссоры и склоки среди польских офицеров, отсутствие необходимых финансовых средств помешали эвакуации польских военнослужащих на запад.
В конце февраля нас взбудоражила сенсация: распространились слухи, что британское посольство начало переговоры с латышскими властями об эвакуации польских летчиков в Стокгольм. Признаться, мы встретили эти слухи с недоверием. И действительно, дело вскоре прояснилось. Оказывается, речь шла о вербовке в авиационные отряды, создаваемые западными союзниками в Финляндии для оказания помощи финской армии в войне против Советского Союза. Оставалось только поражаться той энергии, с какой Англия и Франция взялись за осуществление этой акции. Ведь те же самые державы во время сентябрьских событий не оказали нам никакой поддержки. Несмотря на подписанные соглашения, вся их помощь ограничилась одними обещаниями. Вербовку в наемные отряды мы бойкотировали, считая, что главная наша цель — борьба с гитлеризмом. 12 марта 1940 года Финляндия подписала мирный договор с Советским Союзом, и давление на нас в этом плане прекратилось.