Елена заставила себя отойти на достаточное расстояние и принять человеческую форму, а потом ударила себя по лицу.
Еще раз. И еще.
Не помогло.
Тогда ведьма с размаха ударила кулаком в стену.
Слизнула кровь с костяшек пальцев, сцепила руки в замок и опустилась на одно колено. Простояв так достаточно долго и успокоившись, подошла к машине и наскоро переоделась. Обновила макияж и подушилась духами Дейм.
Это верх лицемерия, думала она, следуя по слабому, затухающему следу ауры Анастаса. Она нашла его сидящим на лавке в сквере и «хвоей» от него пахло сильнее. Не первый раз он приходит в себя ничего не помня, поняла она.
– Как ты здесь оказалась? – спросил он, когда она села рядом и посмотрел на нее как на приведение. – Я же отвез тебя домой?
– Просто захотелось тебя увидеть.
– Как ты меня нашла?
– Шла на запах, – криво усмехнувшись, пояснила она. – Села в такси и… – она взмахнула рукой. Странный разговор. Но о чем говорить с тем, кого ты ментально изнасиловала?
– Тебе нужно научиться водить.
– Только если учить меня будешь ты.
Он помолчал, а потом поднялся и, достав из кармана ключи, бросил ей. Она сжала теплый металл в руке, Анастас взял ее за руку, переворачивая ладонью вниз и рассматривая содранную кожу.
***
Мы встретились возле фитнес-клуба, который посещали не менее трех раз в неделю – конечно, если одна из нас не лежала в больнице. Не то чтобы я сегодня в полной мере могла приступить к самоистязанию на тренажерах. Но я принадлежала к тому типу людей (или нелюдей) которым нужна жесткая дисциплина иначе разленятся и вообще перестанут заниматься спортом.
Елена сегодня была рассеянна и отсутствующий взгляд, так и норовил устремиться в горные выси – к романтическим грезам должно быть. Или к чему-то, что касалось ее ведьмовских дел, точно я сказать не могла: впервые за год нашей связи ведьма отгородилась от меня почти непробиваемой ментальной стеной.
Мне думалось, Елене Анастас понравился. Кто бы сомневался. Настоящий реликтовый образчик галантности и старосветского изящества. Целует при встрече руки, не грубит и не ругается в присутствии дам, открывает двери и всегда предложит понести зонтик или сумочку. Увы, с ним хорошо тем, кто оправдывает его доверие и соответствует высоким идеалам. На людей, не вписывающихся в жесткие рамки, он смотрит со свойственным дворянам снобизмом и презрением. Анастас привычно делит знакомых на касты и обращается с ними соответственно.
Ему бы отлично подошла дама вроде Кастиллы или Ариадны, матери Гая. Красивая, холодная и воспитанная. Главное в женщине для таких как Анастас «благородная суровость» как у почтенных римских матрон времен расцвета Империи. Как только он возьмет женщину под свою manus