Ветер свистел у него в ушах, трепал волосы, но она оставалась далеко впереди. С ее головы сорвало ветром капор, и длинные, седые пряди, которые Маргрет с такой любовью расчесывала, метались у нее за спиной.
Позади послышались крики. Александр оглянулся и, увидев, что к погоне присоединились Оксборо, несколько его слуг и разномастная толпа местных жителей, взмолился о том, чтобы догнать ее первым.
Овраги, расщелины, трясины… Чевиотские холмы были полны ловушек и представляли опасность даже для тех, кто забредал сюда при свете дня. Но окажись здесь безумная пожилая женщина, одна да еще ночью…
Ее силы вот-вот иссякнут. Она споткнется и упадет. Мы успеем догнать ее.
Но она продолжала мчаться вперед, словно ее и впрямь преследовал Дьявол.
Она бежала не по прямой, но ноги по извилистому пути несли ее к церкви. Если она забежит на огороженное церковное кладбище, то окажется в тупике, и он успеет ее поймать. Увидев церковь, она наверняка вспомнит что-то о Боге или о своей былой жизни. Наверняка это ее задержит.
Однако вопреки его ожиданиям она пронеслась мимо здания церкви, словно оно ужасало ее больше, чем Сатана. Продолжая бежать, она отдалялась от них, пока не исчезла в сумерках среди холмов.
Потеряв ее из виду, он остановился под безлунным небом в окружении бесплотных теней.
Согнулся пополам, опершись о колени и тяжело дыша.
— Надо взять фонари и разделиться, — сказал он, глотая воздух в промежутках между словами, когда люди графа с ним поравнялись.
Но преследователи, только что рьяно гнавшиеся за своей жертвой, внезапно остановились и уставились в землю. Ни один не пошел вперед.
— Грядет День всех святых, — произнес Оксборо так тихо, словно эти три слова могли призвать нечистую силу. — Она убежала к Дьяволу. Пусть он ее и забирает.
Александр пытался протестовать, уговорить их продолжить поиски, спасти ее. Но страх и здравомыслие пришли к одинаковому заключению: искать Джанет Рейд в темноте бесполезно.
И он будет тем, кто принесет эту весть ее дочери.
Оксборо, озабоченный своей собственной дочерью, не стал останавливать Александра, когда тот поднялся в комнатку на верхнем этаже башни, где была заперта Маргрет. Она стояла, притулившись к окну, и смотрела в темноту в направлении церкви.
Отсюда наверняка было видно погоню, подумал он и устыдился, испытав облегчение оттого, что не придется рассказывать ей все.
Когда он поставил свечу, она повернулась к нему, лицо усталое, пустое, побежденное.
— Значит… она потерялась.
Ты потерял ее, могла бы сказать она.