Люди повернулись в его сторону. Одни смотрели дерзко, со скептическим любопытством, но большинство — как на Моисея, которому предстояло вывести их из пустыни.
Были и те, кто не взглянул на него даже мельком — возможно, из опасения привлечь к себе его внимание.
— Многие из вас на этой неделе приходили свидетельствовать о странных видениях и звуках. Я прошу мистера Кинкейда рассказать нам о том, что уже произошло и что последует дальше.
Александр встал за кафедру и положил ладони на резную деревянную крышку.
— Мы начали допрашивать вдову Уилсон, — заговорил он, стараясь не смотреть на Маргрет. Она сцепила руки в замок и не поднимала глаз. — Она взята под стражу и лишена сна.
Диксон выступил вперед с подробностями о том, как проходил процесс, где ее держат и кто вызвался добровольцем сторожить ее и не давать спать. Дождавшись его кивка, Александр продолжил:
— Также была названа Элен Симберд. Она задержана и будет допрошена.
— Когда? — спросил кто-то из паствы. Он не заметил, кто.
— Сегодня воскресенье, — сказал Диксон. — Сегодня мы молимся, а завтра мистер Кинкейд…
Толпа, охваченная страхом, загудела.
Граф, сидевший на хорах с видом на паству, выпрямился во весь рост, походя снизу на божьего посланника, и его громкий, привыкший к повиновению, голос прорезал встревоженную болтовню:
— Когда же еще заниматься богоугодным делом, как не в божий день?
Диксон взглянул на Александра.
— Это разрешено?
— Что можно, а что нельзя в святое воскресение — вопрос к вам, преподобный, — ответил он.
— Нет более священного долга, чем тот, что стоит перед нами. — Голос графа разносился эхом меж каменных стен. — Все старосты здесь. Следует приступить немедленно.
Александр сошел с кафедры. Диксон, растерянный, взволнованный, взглянул на одного из старост, потом проговорил:
— С вами останется староста Пратт. До полудня он будет читать вам Второзаконие. Мы же вместе с мистером Кинкейдом продолжим нашу работу.
Они оставили Пратта у раскрытой Библии и пошли по проходу между рядами. Сворачивая головы, люди провожали их взглядом, пока староста дрожащим голосом зачитывал стих:
— Не должен находиться у тебя прорицатель, гадатель, ворожея, чародей...
И когда Александр шел мимо Маргрет, он увидел, как покраснели ее пальцы, как побелели костяшки, когда она сдавила руки в молитве.
***
Элен Симберд держали без сна в церковном амбаре, где хранилось десятинное зерно. Идти было недалеко, и Александр, шагая рядом с Диксоном, Оксборо и старостами, пытался сосредоточиться на насущной необходимости определить, чем было обвинение Бесси Уилсон — правдой или наговором.