— Она моя мать. Что еще я могла сделать?
Он задавал себе тот же самый вопрос. И знал ответ. Он сделал бы то же самое.
— Как вы попали сюда? Этот дом, он достался вам от мужа?
Она смотрела в пол, когда отвечала.
— Коттедж принадлежал моей матери. Он как раз освободился, вот мы сюда и приехали.
— Но о его существовании наверняка известно вашему кузену. Почему он не преследовал вас?
Она горько усмехнулась.
— Судебное разбирательство ведется на деньги самого обвиняемого, и он же платит за свое содержание в тюрьме. Кузен не хотел и дальше растрачивать ее долю. Конечно, если я начну доставлять ему хлопоты, то он не пожалеет денег, чтобы натравить на меня человека вроде вас. И в следующий раз нам не спастись.
Как не спастись тем, кого ведьмы назначили своими жертвами. Как не спаслась его мать.
— Но вы же не станете отрицать, что по миру гуляет зло? Что Сатана пытается отвратить человека от Господа? — Все, кто посещал церковь, заучивали этот догмат наизусть.
Она оглянулась на мать, потом вновь посмотрела ему в лицо.
— Я не вижу разницы между Сатаной и людьми, которые сотворили с нею такое.
Внезапно все встало на свои места. Скут. Скуп.
— Так вот, что она кричала… Его имя. Скоби.
Она кивнула.
— Я боялась, что вы догадаетесь с самого начала.
— И вы считаете меня таким же воплощением зла.
Какое-то время она молчала.
— Нет. — Она всмотрелась в его глаза. — Я ошибаюсь?
Ее неуверенность перекликалась с его собственной нерешительностью.
Он резко встал и не зная, как еще удержаться от искушения обнять ее и утешить, принялся расхаживать по тесному помещению. Ее дремавшая на стуле мать снова выглядела совершенно обычно, как уставшая пожилая женщина. Которую, тем не менее, осудили как ведьму. Которую он обязан допросить. Найти на ней метку. Проследить за тем, чтобы ее наказали.
Но потом он вспомнил крик умирающей женщины, которая, призывая Бога в свидетели, клялась, что она невиновна, и понял, что не сможет этого сделать.
Он откашлялся.
— Это случилось с моей матерью.
Она не перебивала. А он стоял, отвернувшись. Не глядел на нее.
— Однажды она… просто слегла. — Пришел его черед через силу вызывать тяжелые воспоминания. — День ото дня она слабела. Врачи ничего не находили. Мир тогда погрузился в хаос, короля казнили, всюду были ведьмы… — В свои шестнадцать он ничего не мог с этим поделать. Ни с чем.
Александр повернулся к ней лицом. Он не был обязан объяснять Маргрет причины своих поступков, но все же хотел, чтобы и она поняла его.
— Потом нашли ведьму. Она призналась. Ее казнили.