А я смотрел на нее и думал, как важно для потенциального дэймоса сохранять человеколюбие и душевное тепло. Если я смогу поддерживать их в Хэлене, она не переступит опасную грань.
Мои размышления прервал хлопок двери. Девушка забыла об уборке. Я поднялся. Быстрые решительные шаги приблизились. В комнату вошел хмурый Саймон.
— Мы подумали и решили. Делайте, как будет лучше для него. Только передайте, что мы по нему скучаем и ждем назад. — Он положил на стол сверток, который мял в руках. — Здесь его медицинская карта, может, все же понадобится. Эйсон сейчас в городской клинике, вы можете прийти к нему в любое время.
— Мне не требуется личный контакт с пациентом. Принесите мне пуговицу с одежды, которую он носил.
Мужчина удивился и посмотрел на меня с новым выражением. Сдержанное уважение мелькнуло в его взгляде.
— Значит, все, что про вас говорили, правда. Воздействуете на расстоянии. — Он сунул руку в карман, вытащил маленький белый кружок, завернутый в целлофан, и положил поверх толстой истории болезни своего сына. — Сколько мы вам должны?
— Если у меня получится вылечить Эйсона, я попрошу вас поменять проводку в доме. Вы ведь электрик?
Он растерянно моргнул:
— Как вы поняли?
— По вашему критическому взгляду на провода. Они давно устарели.
— Еще пятьдесят лет как, — Саймон улыбнулся криво, услышав о простых, знакомых вещах.
— И вы пытались разглядеть, где находится распределительная коробка. Профессиональный интерес. Он будет включаться вне зависимости от того, что вы переживаете. А ваша жена — конструктор одежды?
— И очень хороший, — ответил мужчина с оттенком гордости. — Она весь город обшивает, у нее небольшая мастерская… — Гость запнулся и посмотрел на меня по-новому, как на человека, способного на нормальные эмоции. — Вы действительно поможете Эйсону?
— Я сделаю все, что в моих силах. Даю вам слово.
Саймон глубоко вздохнул, словно снимая с плеч тяжелейший груз, выражение его лица с тяжелой челюстью и запавшими от усталости глазами стало чуть мягче.
— Когда будет известен результат?
— Через три часа.
— Так быстро?! — Первые искорки доверия в его светлых глазах вспыхнули ярчайшей надеждой. — Тогда мы к нему в больницу! Будем рядом.
Он стремительно развернулся и удалился едва ли не бегом. Теперь они станут сидеть подле сына, также как ожидают в коридоре родственники больного, которому делают сложную операцию.
— Хэл, бросай посуду, — велел я, слыша в своем голосе интонации Феликса, звучавшие, когда он отдавал мне распоряжения по работе. — Запри двери, закрой окна. Первый урок начнется немедленно.