— Но ведь это не все, — неожиданно произнесла Орфа, и на ее щеки вернулся нежный румянец. — Ты ведь говоришь не все. Я чувствую, ты недоговариваешь.
Хэлена хотела что-то сказать, может быть, возразить, но промолчала.
— Она права. — Я посмотрел на Марка. И тот невольно подался вперед, внимательно глядя на меня. — Мы говорили об опасности, которая грозит всем вам. Она исходит от тебя. Тебе лучше отказаться от дела, которым ты планируешь заниматься в ближайшее время. А еще лучше — донести до тех, кто поручил его тебе, что оно бесперспективно и опасно. Для тебя и для всех.
— О чем ты? — нахмурился журналист.
— Ты знаешь.
— А может, нам тоже скажете? — подал голос Адрас. Успокоенный моим позитивным предсказанием насчет себя, он снова напрягся.
— Я не могу сказать вам ничего конкретного. Сон не пишет мне большими буквами — в день солнца, в три часа Марк не должен звонить своему начальству. Я вижу, что дело, в которое он втянут, может быть смертельно для него. Остальное он должен понять сам.
— Но ты определил, что это имеет отношение ко всем нам. — Криз вынырнул из своего творческого погружения и замер с карандашом, занесенным над бумагой.
— Да. Некоторое.
— Значит, ты самый опасный человек среди нас. — Адрас перегнулся через Орфу и хлопнул задумчивого Марка по спине.
Я поднялся.
— Извините, ребята, что не можем провести с вами больше времени. Но нам пора.
— Я могу подвезти вас. — Журналист тоже встал, потянулся за своим пиджаком.
— Спасибо, мы с Хэл хотим прогуляться. — Я кивнул хмурой ученице. — Прощайся с друзьями, я подожду тебя на улице. Рад был познакомиться со всеми вами. Надеюсь, мы еще увидимся по более приятному поводу.
Они смотрели на меня с легким удивлением, не понимая такой внезапной спешки. Но не стали задавать вопросов и не пытались удержать, предлагая пообщаться еще.
Я вышел из квартиры Криза. Художник, вновь увлекшийся эскизами, даже не заметил моего стремительного ухода.
На улице опять начал накрапывать дождь. Дома с именами дриад влажно блестели под ним, словно действительно были деревьями, с радостью ловящими небесную влагу. Я стоял под козырьком подъезда и смотрел на зеленый парк.
Хэл вышла довольно скоро. Быстро огляделась, увидела меня, подошла, пытливо вгляделась в лицо.
— Про Марка — правда? Угроза от него?
— Частично. Это лишь верхушка айсберга.
— Как ты понял? По каким знакам?
— Он погиб в твоем сне и единственный оказался со мной в продолжении пророчества.
— А то, что я боюсь прошлого и то ли хочу знать правду, то ли не хочу? Что это значит?
— Идем, пройдемся по вашему прекрасному парку.