Он помнил: он заблудился.
Что означало, если бы он пришёл один, он был бы уже мёртв.
— Извини, — сказал он. — Я вёл себя как мудак.
Ноа ответил:
— Мы не это хотели сказать.
— Я это, — возразила Блу.
***
Затем они поднялись на вершину горы и, когда солнце опалило их сверху, нашли камни, которые Адам видел в пруду для гадания. Чтобы сдвинуть камни всего на несколько дюймов, им потребовалось все их объединённые силы. Адам не знал, как бы он и с этим управился без помощи. Возможно, он делал всё неверно, и был лучший, более присущий магам способ.
Он оставлял кровавые отпечатки пальцев на скале, но было в этом что-то удовлетворяющее.
Я был тут. Я существую. Я жив, потому что кровь течёт.
Он не переставал быть благодарным за своё тело. Привет, некогда трескавшиеся руки Адама Пэрриша, я счастлив, что вы у меня есть.
Они знали, в какой точно момент распутали линию, потому что Ноа произнёс:
— Ах!
И вытянул пальцы вверх. Во всяком случае, в течение нескольких минут он вырисовывался на фоне мертвенно-бледного неба, и не было никакой разницы между ним, Блу и Адамом. Нельзя было сказать, что он даже на чуть-чуть меньше, чем полностью живой.
Пока их били ветра, Ноа дружески перебросил одну руку через плечи Блу, а другую – вокруг плеч Адама, и притянул их к себе. Они направились, пошатываясь, в сторону тропы. Рука Блу зацепилась за спину Ноа, а её пальцы ухватили футболку Адама, так что они были одним существом, пьяным шестиногим животным. Рука Адама билась в такт его сердца. Возможно, он истёк бы кровью до смерти по пути с горы, но ему было всё равно.
Внезапно, (когда Ноа был рядом, Блу – с другой стороны от Ноа, трое сильных), Адам вспомнил женщину, которую видел в чаше.
Он неожиданно осознал, кем она была.
— Блу, — сказал он. — Я видел твою маму.
Глава 40
— Это одно из моих любимых мест, — сказала Персефона, слегка толкая туда-сюда кресло-качалку босыми ногами. Её волосы каскадом падали по рукам. — Здесь так по-домашнему.
Адам уселся на край кресла возле неё. Ему не сильно нравилось это место, но он этого не говорил. Она попросила его встретиться с ней здесь, а она почти никогда не принимала решений о месте встречи; она оставляла это ему, что всегда казалось своего рода тестом.
Это был странный, старый универсальный магазин из тех, которые поумирали везде, но не были чем-то необычным вокруг Генриетты. Снаружи, как правило, он выглядел так: масштабно, вдоль низкого крыльца выставлены кресла-качалки лицом к дороге, изрытая колеями гравийная парковка, вывески о закусках и сигаретах в окнах. Внутри обычно располагался продуктовый магазин с брендами, о которых никто никогда не слышал, футболками, которые Адам бы не одел, рыболовными снастями, игрушками из другого десятилетия и с редким чучелом головы оленя. Это было место, которое Адам, деревенщина, находил населённым людьми, которых он считал ещё большими деревенщинами.