Рано утром в комнату вошёл отец. Наверное, бабушка успела его предупредить, и он с порога посмотрел на меня с гордостью и печалью. Подошёл, легко отцепил мою руку от бабушкиной и крепко обнял, позволяя запоздало наплакаться.
Бабушка оказалась права - с этого дня моё детство кончилось. Я не вмиг стала взрослой и серьёзной, мой характер был для этого слишком бойким, но очередные детские забавы часто прерывались теперь известием о прибытии новых ‘вопрошающих’. Ехали к бабушке, а тут - я… Следующий год был для меня очень тяжёлым. Помимо целительского, я училась грамотно пользоваться и своим новым даром, выдерживала многочисленные фырканья насчёт ‘мелкой зрячей’, обижалась, пыталась что-то доказать, потом махнула рукой. Не хотят ко мне обращаться - так мне же только лучше, свободного времени больше. А уж коли обратились - сидите спокойно и слушайте. Верить - не верить, тоже ваше дело…
Вопросы были разные. Как и рассказывала бабушка, многие спрашивали вполне обыденные вещи: выходить ли замуж за такого-то, переезжать ли туда-то, сделать ли то-то… Но были и тяжёлые, грустные случаи. Так, одна приехавшая издалека женщина хотела узнать о своём муже, который работал проводником в горах и давно не появлялся дома. Взяв поданную женщиной рубашку, тотчас поняла - она уже несколько месяцев как вдова. Муж погиб, сорвавшись со скалы… Тогда общими усилиями мы едва вывели её из глубокого обморока. И, конечно, я наотрез отказалась брать плату за такое предсказание. В другой раз пожилой толстый купец принёс детскую игрушку и потребовал сказать, как зовут отца этого мальчика. Я тогда ещё многого не понимала и спокойно сказала - имя ярко светилось перед моим внутренним взором. Позже от сплетниц-соседок я узнала, что обманутый муж убил названого мной человека, потом - жену и ‘сына’, а потом и сам бросился в реку…
Я была в ужасе и целый месяц отказывалась принимать ‘вопрошающих’. Так хотелось повернуть время назад, снова беззаботно носиться по двору, весело смеяться и устраивать взрослым мелкие пакости… Но теперь это всё в прошлом. Тётки не устают напоминать, чтобы я вела себя ‘прилично и подобающе’, на мне-де ответственность и, значит, нельзя позорить своего отца и всю семью глупыми выходками. Никакой беготни, неуместного веселья и шалостей, со всеми вести себя вежливо, глазки свои зелёные опускать долу, одеваться скромно… В общем, брать пример с сестрицы Лённы. Она, и повзрослев, осталась такой же тихой: смирно сидит за рукоделием или цветочки перебирает, никому не мешает. У сестры открылся дар сродни целительскому, только вот подопечными её были не люди, а растения. Как мы врачуем, прикладывая к больному месту руки и мысленно посылая свою силу в виде тёплого потока, который ‘запускает’ выздоровление, так и она прикосновением оживляла полузасохшие цветы, заращивала ранки на деревьях и читала старинные заговоры, от которых урожай на полях становился особенно обильным и скорым. Хороший, благодарный дар… Я втихаря завидовала сестре, но понимала: что сделано - то сделано. У каждого своя судьба, и ноша даётся каждому по его силе, так говорила мама. Мне ничего не оставалось, как с этим согласиться.