Тяжелый взгляд Уилсона несколько потеплел. Он хорошо знал Конихана и его напористость в работе, но как совладать со своими чувствами? Ведь над Нэнси, его малышкой, нависла опасность, и это было выше его сил.
– Значит, даже вознаграждение никому не понадобилось. Черт возьми, Конихан, я хочу, чтобы этот фонтан семяизвержения был пойман, и как можно скорей!
Перед мысленным взором Дона всплыла Нэнси, пекущая ночью хлеб. Его глаза стали холодными и жесткими.
– Я не меньше вашего желаю этого, сэр. Он будет в моих руках, даже если для его поимки мне придется преступить закон.
Казалось, последнее заявление подчиненного шеф пропустил мимо ушей. Откинувшись назад, Уилсон побарабанил пальцами по подлокотникам своего рабочего кресла и, остро взглянув на Дональда, спросил:
– Как Нэнси? Когда бы мы с ней ни встретились, она каждый раз утверждает, что по горло в работе и ей некогда со мной разговаривать.
Дон немного помедлил с ответом.
– Она.., держится. Джек кивнул.
– Нэнси - сильная девушка. - Внезапно взгляд Уилсона стал напряженным, словно он принял какое-то чрезвычайно важное решение. Он выпрямился в кресле и, тяжело вздохнув, произнес:
– Конечно, не в моих привычках выдавать чужие тайны, Конихан, но, думаю, тебе необходимо знать некоторые обстоятельства жизни Нэнси, которые не должны выйти за стены моего кабинета. Я полагаюсь на твое слово.
– Боюсь, моего честного слова не потребуется, ибо, сдается мне, я уже посвящен в вашу тайну.
Глаза Джека недоверчиво прищурились.
– Какую тайну?
– То, что Нэнси изнасиловали в Атланте три года назад, - ответил Конихан. - Она сама призналась мне в этом.
Слова Дона явились полной неожиданностью для Уилсона. Ведь Нэнси никогда никому не рассказывала о своей трагедии, за исключением родственников и самых близких друзей.
– Ну и отлично, - сказал Джек, стараясь не обнаруживать своих эмоций. - Очень удивлен, но, с другой стороны, и обрадован, - поспешно добавил он. - Нэнси слишком долго держалась отрезанной от всего мира. И я уже стал волноваться за нее. Знаешь, у меня даже полегчало на душе после твоего признания. Ей будет хорошо с тобой.
Теперь пришла очередь Дона удивиться. Он уже открыл было рот, чтобы сказать шефу, что тот заблуждается, что ничего между ним и Нэнси нет и быть не может, но в последний момент передумал, ибо больше всего на свете ему хотелось, чтобы слова старика оказались пророческими…