— Первый сорт! — с уважением показал большой палец бурят.
— Только торопиться надо, до темноты должны успеть. Мне в этом лесу натощак еще ночь сидеть совсем не с руки. К слову — а что мы говорить будем, когда в деревню заявимся? — уточнил артиллерист.
— Пленный сбежал, ищем. Ну и матка — курки — яйки — сальо — млеко. Как положено нормальным немцам.
— Это да, харчами разжиться надо. Давай. Забираем тут все и двинули!
— А может, раз уж мы машкерадную баталию устраиваем, так я униформу напялю, да и проголосую? Остановлю, кого посимпатичнее — предложил воодушевленно Середа.
— Или тебя остановят. И посадят, в грузовик с солдатами, или в люльку, если фельджандармы попадутся. Что одиночка на дороге делает, да еще и пеший? Документы? Прописка? А нету! И вообще из чужой части. Шпиен или дезертир! — обрезал полет мысли потомок.
— А, ну да… Я как-то уже представил, что подъезжает такой красавец в очках, я ему голосую, он тормозит, а я ему хук слева! У меня удар, как конь копытом, первый разряд по боксу! — объяснил затею артиллерист, даже раскрасневшийся от мечтаний.
— Грабка-дырка! — фыркнул бурят.
Середа смутился и замолк. Он как-то и впрямь упустил в запале, что в ладони у него пробоина и потому кулаками-то махать ему будет непросто.
Местечко для груза выбрали сразу, и не споря — приметная сухостойная береза и папоротника море. Свалили все под дерево, оставив только оружие и провод. Середа все-таки переоделся в костюмчик, но китель, что сидел хорошо на Лёхе более плотному, но менее рослому артиллеристу оказалось внатяг, но длинноват. Видок у него оказался не привлекательным, каким-то шутовским и совсем не солдатским, и потому пришлось опять переодягаться.
— Подбирай ганса по размерам — съехидничал Лёха.
— Не вопрос — тут их всяких бегает. А лучше б офицера — размечтался Середа. Бурят неодобрительно посмотрел на товарищей. Ему не нравилось такое мальчишество, дело предстояло опасное, неприятное, а эти два молокососа веселятся, словно маленькие щенята. По возрасту Жанаев был таким же, но ощущал себя куда более опытным и даже пожилым — у него, как и у уважаемого им Семенова уже была семья, и он был главой этой семьи. Потому озорничать ему было не по чину, он держался с достоинством и как положено молодым людям, опасающимся, что будут выглядеть не солидно, зачастую перегибал палку.
Вечерело. Провод перекинули через дорогу в очень удачно выбранном месте — в низинке, мотоциклист должен был разогнаться перед подъемом и потому увернуться от провода не смог бы. Ожесточенно, но шепотом, поспорили — на какой высоте тянуть провод, чтобы точно угодить им по шее или физиономии. Перебрались обратно, выложив провод на дороге змейкой, где-то Лёха слышал такое, что меньше заметна преграда будет для проезжающих. Другой конец примотали накрепко к здоровенной сухой дубине и Лёха с бурятом приготовились дать натяг. Середа сел наблюдателем у дороги, расстегнув кобуру и на всякий случай, поставив рядом с собой пулемет. Жанаев поставил винтовочку к дереву, а Лёхе порекомендовал не соваться зря. Дескать, с одним-то гансом они управятся и без него. Потомок пожал плечами, честно говоря, ему и самому не очень хотелось лезть в драку, не очень он был в драке гораздым. Еще кусок провода привязали к веточке рядом — увидев объект, артиллерист в нужный момент дергал за проводок, ветка колыхалась и двое с дубиной тут же натягивали провод, потому как им дорогу было не видно. И после того, как в провод впилится добыча они, как пауки, должны были стремительно кидаться на обалделую муху.