— Бей! — крикнул Середа и тут же взвыл, потому как его спарринг партнер расчетливо врезал кулаком по раненой руке артиллериста. Лёха оторопел, видно было, что счет 1:1 сейчас перейдет в 2:1 не в нашу пользу, а в одиночку и думать нечего было, с этим шустрым и тренированным фрицем справиться. Немец мельком покосился на нового врага, передвинулся боком, чтобы не упускать его из вида, потом увидел, что Лёха растерялся и оружия у него нет в руках, двумя точными ударами по раненой руке заставил артиллериста отступить к обочине, врезал прямым в голову, добавил сбоку в челюсть и еще раз с размаху в живот — Середа без звука повалился в канаву. Немец пружинисто развернулся, пританцовывая по-боксерски профессионально двинулся к Лёхе и того обуял ужас, потому как сделать хоть что-то с этим ловким умелым чертом он не мог, точно это знал. Остолбенел Лёха, ни бежать, ни атаковать не получалось, так и стоял опустив руки. Можно было бы и глаза закрыть от страха, но на это не было времени сил и мыслей. Этот фашист — опять же в непонятной форме, странного цвета, в первый раз такую Лёха видел, явно был матерым нацистом, потому как на его руке ярко краснела повязка со свастикой. Такие носили эсэсовцы в фильме про Штирлица.
— Рэжж! — слабым голосом крикнул азиат, которому удалось все же подняться и кинуться немцу в ноги. Фриц чуть-чуть не успел отскочить — за левую ногу Жанаев все таки схватился и повис, вцепившись мертвой хваткой, как бульдог. Это встряхнуло Лёху, он был не один и бой еще не кончился и самое главное — возглас бурята напомнил, что все-таки менеджер не был безоружен, благо последние дни, он словно записной кавказец таскал с собой тот самый орковский тяжелый кинжал. Теперь, когда немного растерявшийся от такого азиатского неспортивного поведения немец-боксер нелепо взвизгнул и отвлекся, Лёхе выпал шанс. Выдернуть кинжал из ножен было делом мгновенным и клинок, масляно чавкнув, покинул свое обиталище удобно лег в руку.
Отчаянно труся, но ругая себя за этот страх на все корки, менеджер по продажам, кинулся к врагу, мигом проскочив невеликое расстояние, и с маху засадил кинжалом тому в обтянутый зеленым мундиром бок. Оба удивились — и Лёха и немец. Кинжал со странным трещащим звуком провалился, только поначалу чуточку задержавшись, а дальше пойдя как по маслу, немец как-то вяло отмахнулся, оставив Жанаева в покое, но не так отмахнулся, как должно, не по-боксерски, а словно комаров гоняя. Лёха присел, дернув рукоять вниз, и немец отозвался на это движение лезвия внутри его живота оханьем и гримасой боли. Вот теперь он собрался врезать, как следует и, почуяв намеренье боксера, потомок прыгнул в сторону от удара, выдернув лаково-красный клинок из тела. Немца ощутимо шатнуло в сторону, потом в другую. Бурят все так же висел у него на ноге и боксер, попытавшись вырваться, просто повалился словно гнилой столб. Ошарашенный Лёха глядел, как парень пытается встать, шевелится, хрипит, возит руками по земле, но слабеет с каждой секундой, мякнет, распластывается, как лежат плоско мертвецы. Всего от одного удара ножом! Правда нож здоровенный и широкий, но чтобы вот так!