Что же до меня, то меня пригласили... вернуться в Москву.
Мой ответ был ясен и четок: война между Германией и Советским Союзом неизбежна. Если Центр этого требует, то Аламо и Кент поедут в Москву Но не следует рассчитывать на то, что я и Лео Гроссфогель разрушим созданное нами...»[23].
Не стану ставить под сомнение сам факт подобной переписки, хотя трудно представить себе резидента, разговаривающего со своим руководством в подобном тоне. Но невольно возникает вопрос: «Что же такое драгоценное создали Отто и Андре, что не могли позволить «разрушить» никому – даже Центру? «Ответ только один: “крышу”», которая свалилась от первого дуновения ветра с германских границ.
17 мая 1940 года гитлеровские войска заняли Брюссель. Бельгия капитулировала. Полумиллионная армия страны перестала сражаться: большая часть военнослужащих была пленена, остальные рассредоточились по стране. Многие примкнули к движению Сопротивления.
Более 400 тысяч английских, канадских и французских воинов были прижаты противником к морю. Значительная часть англичан и канадцев, также часть французов сумели добраться до порта Дюнкерк в Северной Франции и через пролив Па-де-Кале переправились в Англию. Оккупационные войска, занявшие Бельгию и Северную Францию, возглавил фельдмаршал Фолькенгаузен.
«Крыша» советской военной разведки в Бельгии рухнула, бесследно похоронив, кстати говоря, под собой все средства, которые были вложены в нее Центром. Более того, советская военная резидентура в стране в этот момент существовала лишь формально.
Андре с помощью Кента в первые дни оккупации столицы отсиделся в квартире брата Маргарет Барча. Жена Андре, Жанна Пезан, вскоре сумела перебраться во Францию. За ней последовал и Андре.
Отто тоже готовился к тайному переходу границы: он собирался осесть в Париже.
Вскоре после оккупации Бельгии в советскую резидентуру поступило сообщение: в Брюссель с важными указаниями прибыл представитель Центра. Встреча с ним была назначена на конспиративной квартире, где уже находились Отто и Кент. Каково же было удивление собравшихся, когда представителем Центра оказался всем хорошо известный сотрудник советского торгпредства в Брюсселе Большаков.
Он сообщил о решении руководства ГРУ: Отто надлежало выехать во Францию и создать там новую резидентуру. Это решение полностью совпадало с желанием Отто, тем более, что вместе с ним в Париж направлялась его «дама сердца» – Джорджи де Винтер. Жену Отто и его детей предстояло отправить в Советский Союз, и это было поручено Кенту.
На встрече Большаков передал указание Центра: отныне резидентом советской военной разведки в Бельгии назначается Кент. Для двадцатишестилетнего разведчика это было полной неожиданностью. Он несколько растерялся, сказав, что не имеет для этой работы достаточного опыта, но приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются. Отто заявил о своей уверенности в том, что Кенту поставленная задача вполне по силам, чем немало удивил своего преемника.