Из-за угрожающего выпада Шведа Виктория выпускает девочку из рук.
Головка ребенка тяжелее, чем остальное тело. Виктория видит, как девочка, кувырнувшись в воздухе, падает на каменный пол.
Голова – как яйцо, которое предстоит высиживать.
Рубашка «яппи» дергается вперед, назад. К ней присоединяются черное платье и радиотелефон. Жена Шведа в панике. Виктория бессильно хохочет – никому больше до нее нет дела.
«Литовченко, один-ноль», — напоминает телевизор.
Несколько повторных показов.
– Давай, Советский Союз! – повторяет Виктория, сползая по стене.
Этот ребенок – чужак, и она решает не думать больше о нем.
Отныне это просто яйцо в голубой пижаме.
Вот черт, подумала Жанетт, и по телу разлилось неприятное чувство.
Ее что, разыграли? Заговор? Голова шла кругом. Жанетт как будто неслась на карусели.
Ничего неестественного нет в том, что Ларс Миккельсен когда-то расследовал дело Виктории Бергман, но что он пришел к выводу, что ей необходима защита персональных данных, достойно удивления, поскольку приговора никому не вынесли.
Поразительнее всего, что психологический анализ проводила психолог по имени София Цеттерлунд. Это абсолютно не могла быть ее София – той в год расследования еще не исполнилось двадцати.
Какое-то странное совпадение все это.
У Хуртига был довольный вид.
– Ничего себе случайность! Звони ей сейчас же.
Как-то слишком странно, подумала Жанетт.
– Я позвоню Софии, а ты – Миккельсену. Попроси его прийти, лучше всего – прямо сегодня.
Когда Хуртиг вышел, Жанетт набрала номер Софии. По мобильному телефону никто не отвечал, а когда Жанетт позвонила ей на работу, секретарша сообщила, что София больна.
София Цеттерлунд, подумала Жанетт. Какова вероятность, что психотерапевта, к которому ходила Виктория Бергман в восьмидесятые годы, звали так же, как и знакомую ей Софию, которая тоже психотерапевт?
Поиск в компьютерных базах дал информацию о том, что в Швеции проживают пятнадцать человек по имени София Цеттерлунд. Две из них – психологи и обе живут в Стокгольме, ее София – это одна, а вторая на пенсии уже много лет и проживает в пансионате для престарелых в Мидсоммаркрансене.
Вероятно, это она, подумала Жанетт.
Все выглядело почти продуманным планом. Кто-то словно дразнит ее, подстраивая именно такое развитие событий. Жанетт не верила, что все это – случай, она верила в логику, а логика говорила ей, что связь между событиями существует. Просто она, Жанетт, пока еще ее не видит.
Опять всеизм, подумала она. Детали кажутся невероятными, непонятными. И при этом у них есть рациональное объяснение. Логический контекст.