— Завтра утром пропишетесь в милиции, — сказала фельдшерица, — и приходите к нам в больницу. Старший врач сказал, что вы будете там работать.
Спокойно и крепко спал Лева. Вот наконец и тихая пристань. Видимо, все эти скитания нужны были для того, чтобы побывать в Чапаевске, чтобы новые друзья, новые души узнали о спасении и церковь еще более воспрянула.
Утром проснулся, умылся, внутренне попросил Господа указать текст, текст был самый приятный, блаженный: «Блаженны изгнанные за правду…»
«Вот сколько я был изгнанный, — думал Лева, — и наконец пришло… я могу сказать, что были трудности, были благословения, а теперь некоторый отдых.»
В милиции его приняли сухо, официально, посмотрели документы.
— За что вы сидели?
— Да вот в связи с религиозными убеждениями.
Начальник резко встал и протянул паспорт Леве:
— Тут у нас и так хватает всяких сектантов, это старое сектантское гнездо, да еще фельдшер — интеллигенция села — будет верующий… Прописать не могу.
— Но почему, почему? — спросил Лева грустна.
— Я вам говорю, что не могу, и предлагаю вам немедленно удалиться из села.
— Да сейчас никакого транспорта нет, — сказал Лева.
— Это меня не касается. Я вас предупреждаю, — повышая голос, продолжал начальник, — чтобы вас сейчас же здесь не было, иначе я приму меры. А вы через час проверьте, — обратился он к милиционеру, — уйдет он из села или нет.
…Дует, дует холодный ветер с севера. Поднимает снег, метель. Степь безграничная, заснеженная. По дороге одиноко идет человек. Гонимый, презираемый, никому не нужный. Лева шел километр за километром. Грустные мысли вереницей тоскливо проходили в сознании. Никому он не нужный, без конца гонимый…
— О, Господи, что это такое?
Старые валенки трут ноги… А идти не близко. Он снял валенки и пошел в одних носках по снежной, обледенелой дороге. Он не чувствовал холода, он знал одно — что его гонят, что он должен идти и идти. А куда? Где будет пристанище? Он не знал. Он только верил в Отца, Который решает судьбы каждого, и, несомненно, не даст Он, Всесильный, погибнуть ему.
Силы быстро таяли, идти было трудно. Он останавливался, потом снова шел дальше. Легче идти летом. Леве когда-то много приходилось ходить пешком летом, когда он посещал ссыльных и заключенных… но теперь ему, одетому по-зимнему, идти было особенно трудно. Хотя бы машина какая… но машин не было видно… дорога, сколько не посмотришь в степь, пустынна. Медленно шел он. Уже вечерело.
— Господи, Ты видишь, у меня больше нет сил… Что это такое? Зачем?
Он вспомнил апостола Павла. У него были три «П», которым он решил с юности подражать. Это — апостол Павел, академик Павлов и знаменитый французский ученый Луи Пастер, который своими открытиями спас много человеческих жизней.