Но уже в ранней юности Маклендон понял, что спорт в постели был гораздо более приятным, если удавалось находить отклик в партнерше. Терпеливо и умело Гэвин добивался ответной страсти у своих девственниц – невест. Разве его любовница не заслуживает такого же отношения?
– Почему ты сидишь в темноте? – спросил он. – Я думал, ты ждешь меня в моих покоях.
Кровь прилила к лицу Фионы, но голос был спокойным:
– Вы ничего мне не сказали. Я посчитала лучшим ждать здесь, а не вторгаться в вашу опочивальню.
Она наблюдала за ним, но в глубине ее изумрудно-зеленых глаз невозможно было угадать, о чем она думает, что чувствует. Но Гэвин мог бы поспорить на все золото, какое у него было, что сердце этой английской аристократки трепещет, как пойманная птичка.
– Если хочешь, можешь остаться здесь.
Фиона кивнула. Гэвин подошел ближе, сразу ощутив, сколь мало было расстояние между ними. Он вдохнул исходящий от Фионы аромат лаванды и ощутил, как его охватывает головокружительное тепло, гораздо более сильное, чем от всего того эля, который он сегодня выпил. Киркленда бросило в жар.
Как сдержать свою похоть и не напугать ее?
Черт!
Уже в тот момент, когда Фиона склонилась перед лэрдом в реверансе в большом зале, он представил себе, что скрывает простое платье баронессы Арундел. Теперь пришло время удовлетворить свое любопытство.
Гэвин привлек Фиону к себе, так что их разделял лишь тонкий слой одежды. Со стоном он обнял бедра Фионы и прижался к мягкому женскому животу своей твердой плотью.
Фиона казалась смущенной. Она открыла было рот, намереваясь что-то сказать, и снова закрыла. Гэвин прижал ее к себе еще крепче и ощутил, что она напряжена, стоя в его объятиях. Было ясно, что она не чувствует никакого желания. Это вывело Гэвина из равновесия. Он не понимал, в чем дело. Или просто не мог поверить, что объект его страстного желания остался равнодушен к его мужским качествам?
Был только один способ узнать правду.
– Ты вся дрожишь. Скажи правду: ты боишься меня, Фиона?
Она отвернулась, и у него упало сердце.
– Я не боюсь вас, милорд. Я нервничаю. И беспокоюсь, что не смогу угодить вам.
Она лгала. Она избегала смотреть ему в глаза и все время кусала губы. Черт возьми, меньше всего он хотел ее напугать!
– Куда подевалась та смелая женщина, что так дерзко предложила мне себя сегодня днем?
Фиона подняла голову. Румянец заливал ей щеки.
– Я здесь, милорд. Как мы и договаривались.
– Гэвин. Называй меня Гэвин. – Вздохнув, он дотронулся пальцем до ее рта. – Мы не будем торопиться. Все будет медленно. Но я не могу обещать, что смогу выдержать долго.