– Простите меня, милорд, – крикнул Спенсер. – Это была небрежность с моей стороны, ошибка!
Фиона не расслышала, что ответил мальчику Гэвин. Он крикнул что-то окружившим его людям, и они тут же исчезли. Ни на кого не оглядываясь и зажав правой рукой предплечье левой, Гэвин ушел с площадки.
Все стояли молча. Большинство мужчин смотрели на Спенсера с недоумением. Они расступились, пропуская своего лэрда, а потом постепенно разошлись.
Фиона бросилась к Спенсеру. Элис еле поспевала за ней, да еще и второпях не заметила непросохшую лужу.
Когда Фиона подошла к пасынку, она услышала удивленный шепот его товарищей. Неужели юноша действительно нанес графу опасную рану?
– Я не знаю, как это случилось, – волновался Спенсер. – Я думал, лэрд заблокирует мой выпад, как он обычно делает с другими. Я не собирался ударить так сильно!
– У него текла кровь, – с ужасом в голосе сказал один из молодых ребят.
Спенсер переменился в лице. Когда он увидел Фиону, то спросил:
– Граф очень сердится?
– Я думаю, его гордость пострадала гораздо больше, чем рука, – сказала она негромко. – А как ты? Не пострадал?
Спенсер покачал головой, и Фиона вздохнула с облегчением. Потом сквайры оттеснили ее. Они были возбуждены, хлопали Спенсера по плечу и спине и поздравляли его, причем так громко, чтобы все оставшиеся во дворе слышали это. И все же Спенсер избегал их взглядов, опустил голову и выглядел несчастным.
Убедившись, что с мальчиком все в порядке, Фиона ушла в дом. В большом зале ее встретил хмурый Гэвин. Он стоял у одного из громадных каминов и разговаривал с Хэмишем.
– Может, мне позвать из деревни лекаря, милорд? – спросил дворецкий.
– Нет. Это всего лишь царапина.
– По-моему, выглядит совсем не как царапина, – возразила Фиона и хотела дотронуться до руки Гэвина.
Он вздрогнул от боли и отдернул руку.
– Я же сказал, что рана пустяковая.
– Дай все же взглянуть, – настаивала Фиона. – В своей жизни я видела немало рыцарей, которые очень страдали от небольшой, но нагноившейся раны.
Гэвин напомнил ей Спенсера, когда тот был раздражен, но все же лэрд внял ее просьбе. Как только он убрал руку, из раны вновь появилась свежая кровь.
Рана была глубокой и рваной – был оторван порядочный лоскут кожи.
– Придется зашить, – заявила Фиона.
– Ты уверена? Или ты ищешь предлог, чтобы вонзить в меня иголку?
Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
– Милорд, вы пользуетесь малейшей возможностью поддразнить меня. Я думаю, что давно пришла пора отплатить вам тем же.
Гэвин хитро улыбнулся и, как и надеялась Фиона, сразу же забыл о своей ране. Воспользовавшись тем, что Маклендон отвлекся, Фиона усадила его на стул и послала Элис за иголкой и нитками, а Хэмиша – за теплой водой, чистыми бинтами и лекарственными травами.