Ненэ трясло, нервы и мышцы ему изменили, он чувствовал себя совершенно раздавленным и даже не заметил, как сполз с дивана на пол. С трудом он удерживал переполнявшие его рыдания.
— Что с тобой? — спросила Анжела.
— Ничего.
— Ну же, не бойся.
— Ты говоришь, что у меня такой… и, значит, я никогда…
Не в силах больше сдерживаться, Ненэ расплакался. Слезы, большие, как горох, покатились по его щекам.
— Да что ты выдумал, глупенький? Когда ты вырастешь, у тебя будет такой же большой, как у всех мужчин.
Возможно, Анжела говорила правду. А какой ей был смысл обманывать?
Чердак вновь озарился солнечным светом.
— Поклянись!
— Чтоб мне окриветь и сдохнуть на месте.
Ненэ воспрянул. Анжела произнесла священную клятву. Он взял себя в руки и уже почти сел на диван, как вдруг внезапная догадка поразила его. Будто молния сверкнула в черном грозовом небе. Он вдруг оцепенел, застыл, весь охваченный внезапным озарением.
— Эй! — позвала его Анжела.
Ненэ не услышал. Так вот что делают мужчины с голыми женщинами в «Пансионе Евы»!
Анжела неожиданно заболела. Как-то ночью у нее начался жар, и все думали, что это обычная простуда, которая пройдет через три-четыре дня. Девочку уложили в кровать и принялись пичкать лекарствами. Однако болезнь Анжелы все не проходила, так что пришлось отправить ее в больницу в Монтелузу. Говорили, что у нее нашли какое-то заболевание легких.
Прошла одна тоскливая неделя, и Ненэ понемногу стал все острее и острее ощущать отсутствие Анжелы. Не столько из-за того, что они больше не могли встречаться на чердаке — разумеется, эти игры уже не были бы такими, как прежде, да и уроки священника, похоже, возымели свое воздействие, — просто он хотел разговаривать с ней, слышать ее голос, глядеть в ее глаза. Он так хотел увидеть свою подругу, хотя бы на пять минут, что решился просить разрешения у матери съездить с ней в больницу, чтобы навестить Анжелу. Мать как раз туда собиралась. Однако Ненэ было приказано выбросить это из головы, поскольку болезнь Анжелы считалась заразной.
Между тем, получив версию о происходящем в «Пансионе Евы», Ненэ нуждался в срочном ее подтверждении.
У Ненэ был близкий друг и сосед по парте Чиччо Байо, с которым они частенько вместе делали уроки иногда в доме Чиччо, иногда в доме Ненэ. Чиччо был известный шалопай и знал разные неприличные слова. Но о постыдных вещах друзья ни разу не разговаривали.
Как-то вечером они сидели вместе, и вдруг на тетрадь Чиччо опустились две мухи, и одна из них, не мешкая, забралась на другую. Ненэ задержал дыхание, прицелился и ладошкой прихлопнул обеих. Чиччо неодобрительно посмотрел на него и взял тетрадку: