– Мальчик с вами был, вихрастенький такой, – сказала она. – Что с ним?
Перед глазами Гучко плавала муть. Воздух никак не хотел вдыхаться, нутро корежило от боли, но он могучим усилием воли сумел-таки выдавить из себя грязное ругательство.
Пальчики разжались, и голова Юрия Игоревича вернулась в исходное положение. Блондинка достала платочек, вытерла руки, улыбнулась кому-то и двинулась дальше.
– Так что с ним делать, госпожа? – крикнули ей вслед.
Красавица остановилась.
– Новичок. В сути не гнилой, но воспитан дурно, – проговорила она задумчиво, будто разговаривая сама с собой. – Плети не пойдут ему на пользу. Еще более ожесточат. Но наказать необходимо. Что скажете, игроки?
– На общественные работы! Пусть сортиры чистит! – крикнул кто-то.
– Это ж новичок! – возразили крикуну. – Он, может, уже завтра в миру будет. Что у него от Игры останется? Сортиры?
– Госпожа, что скажете? – спросил один из тех, кто держал. – Если высечь нельзя, может, просто рожу ему начистить?
– Сами решайте, – заявила красавица. – Только без членовредительства. Я его прощаю.
И ушла.
– Госпожа тебя простила, ты рад? – поинтересовался тот, что выкручивал правую руку Гучко.
– А не пошел бы ты…
– Госпожа его простила, – подхватил второй. – А мы – нет. Так, игроки?
Его поддержали дружным ревом.
– Раз он сортиры чистить не может, пусть там поплавает! – предложил кто-то.
– Порву на хер! – захрипел Гучко, но его протест потонул в радостном гомоне.
И Юрия Игоревича поволокли.
И действительно скинули в нужник.
И оставили там.
* * *
Гучко повезло. Если подобное можно назвать везением. Сортир оказался неглубокий, выбраться из ямы не составило труда. Злющий, скрипя зубами от нестерпимого унижения, банкир поплелся к озеру. Ему поспешно уступали дорогу. Показывали пальцами. Награждали унизительными эпитетами. Надо полагать, история его физического и нравственного падения уже распространилась по базару. А ведь как хорошо начинался день! Какие перспективы открывались!..
– Стоять, говнюк! – Между озером и банкиром нарисовался контролер. Чистенький до отвращения. В руках – черная дубинка с перекладиной, вроде тех, которыми иногда пользуется ОМОН. – Куда прешься? Тебя предупредили: в озеро не ходить! Память в дерьме утопил?
– Мне надо помыться, – пробормотал Гучко.
– Эт точно! – согласился контролер. – Вон туда иди! – Конец дубинки указал на широкую канаву, по которой струилась не слишком чистая вода, уходившая в подземную трубу метрах в двадцати от берега.
Испытания не сломили Юрия Игоревича. Однако научили осторожности. Поэтому он возражать не стал. Побрел в указанном направлении.