– Гребень первой волны, – сказал Кратов.
– Какой еще гребень? – удивился Стас.
– Тот самый, – мастер скорчил свою короткую улыбку-гримасу. – Рашуля… Только честно, без ложного чувства долга перед окружающими. Ты сумеешь поработать с полной отдачей, или нам лучше пока обойтись без тебя?
– Мне холодно… – с трудом проговорила девушка. – Я… я ничего не помню…
– Пустяки, – сказал Пазур. – На твоем месте я бы тоже позабыл все на свете. Это пройдет. Тогда хотя бы не мешай нам, наберись сил не отрывать нас от дел. И мы тебя спасем, я просто убежден. Скушай-ка вот эту конфетку, – он протянул Рашиде розовый шарик в пластиковом пакетике.
– Что это? – она вздрогнула и еще сильнее прильнула к Косте.
– «Солнце в тумане», очень хороший транквилизатор. Я им частенько пользуюсь, когда на душе погано, – мастер уловил недоверчивый взгляд Рашиды и покачал головой. – Со мной такое тоже бывает.
Рашида протянула руку и взяла пакетик двумя пальцами, словно боясь обжечься.
– И умница, – сказал Пазур, внимательно следя, чтобы шарик был проглочен. – Ты немного отдохнешь и присоединишься к нам. Второй, побудь с ней, а мы начнем. Глянем, что же стряслось с гравигенераторами.
Они ушли, а Костя остался стоять на коленях возле Рашиды. С каждой секундой ее дыхание делалось все ровнее, сведенное судорогой страха тело под его ладонями становилось ощутимо податливым, как нагретый воск.
– Я сейчас безобразная, да? – спросила Рашида шепотом. – Ты меня сейчас не любишь?
– Ты красивая, – успокоил ее Костя и коснулся губами ее распухших глаз. – Слезы тебе идут.
– Неправда… – голос ее затухал. – Вы все меня обманываете… Зачем?.. Что со мной, что вы мне дали?.. Я засыпаю, Костя… милый…
Кратов локтем нажал на спинку кресла – та послушно опустилась. Он бережно уложил Рашиду, пристроил ее неловко повисшую руку. Девушка спала, приоткрыв рот. Временами на ее лицо набегала тень от неведомых тревожных видений.
6.
– Уснула? – спросил Пазур подошедшего Кратова. – И прекрасно. У нашего инженера слабые женские нервы, но здоровая психика и ничем не омраченный обмен веществ. Будь у нее какие-нибудь отклонения от нормы, она сидела бы в кресле кукла куклой и бессмысленно таращила глаза. А так она проспит долго и спокойно, не отвлекая нас новыми истериками. От этой дозы уснул бы и динозавр.
– С хорошим обменом веществ, – ввернул Ертаулов.
– Вольнотреп, – сказал Костя сердито.
– Не без того, – ухмыльнулся Пазур. – Так называемый «юмор висельника». Мы с Третьим сунулись было в схему контроля гравигенераторов и получили такой банан, что по сю пору не переварили. Дела наши характеризуются высокой степенью паршивости.