– Все в порядке, тебе показалось, – ровно ответила я брату.
– Прошу нас простить, – извинился Ален, – не хотелось бы потерять фамильную реликвию.
– Понимаю, – мягко сказал Валар, – и надеюсь, что мои потомки будут с той же заботой относиться к тому, что я для них оставлю. Вы позволите мне рассмотреть вашу подвеску?
– Конечно. Хотя она не произведет на вас впечатления. Это обычный полудрагоценный камень, но он дорог нашей семье.
– Вы восхищаете меня, милорд, что сохраняете даже те вещи, что не имеют никакой ценности, кроме памяти.
– Господин Сефер, мне не терпится увидеть картины, – перевел тему разговора брат.
– Позвольте вашу руку, – раздался у моего уха напряженный голос Марка.
Я вздрогнула и крайне аккуратно снова взяла его за локоть, стараясь больше не соприкасаться с ним обнаженными участками кожи. Во избежание…
Особняк Сеферов был действительно огромен. Типичная для домов прошлого века анфилада комнат разного назначения, но объединенная одной темой. Я уже поняла, что Сефер-старший влюблен в море, и это в принципе было объяснимо. Именно морская торговля принесла ему основную часть состояния, да и размер торговой флотилии впечатлял. Но каждая деталь дома дышала не просто любовью к бескрайним водным просторам, в ней явно чувствовалась страсть. Это проявлялось и в прекрасных пейзажах, украшающих стены, на которых было запечатлено море в спокойствии и ярости; и в цветах отделки комнат – все оттенки синего; и в темном паркете, начищенном до блеска, и в тяжелой мебели. Но в эту сугубо мужскую и крепкую атмосферу неожиданно вплетались изящные южные мотивы. Их носителями в основном были пушистые светлые ковры с растительными узорами. Эти же орнаменты повторялись также в декоре мебели, словно впаянные в твердую поверхность перламутровыми инкрустациями. Не менее изящно выглядели и массивные бронзовые светильники. Дом был соткан из противоречий: уверенности, силы и страсти. Но мне нравился его дух.
Я с любопытством осматривалась по сторонам, на какое-то время даже забыв о своем сопровождающем, и заодно выполняла свою работу. Не оставляла без внимания каждый уголок особняка и старалась, чтобы в поле зрения кристалла, теперь расположенного на моей груди поверх платья, попадало все, что только можно. Потом, когда мы будем расшифровывать все сведения, что запишет оставленный дома кристалл памяти, сможем уже выбирать и определять те вещи, что изымем в день весеннего бала у наместника. Однако все это не исключало того, что я действительно наслаждалась экскурсией.
Остановившись возле очередного столика, на котором расположилась группа небольших статуэток, я застыла в изумлении. Одна из фигурок до боли напоминала мою богиню. Я не выдержала и подошла ближе, робко прикоснулась кончиками пальцев к белоснежному незнакомому камню.