– Завтра сюда прилетит фотограф, будет снимать мои жилищные условия, – объясняю в ответ на немой вопрос Азамата. – Вот, решила прибраться.
– А-а, до тебя странники добрались наконец-то, – ухмыляется муж. – Не очень наглели?
– Да как тебе сказать, изрядно вообще-то, – пожимаю плечами. – Правда, стоило мне упереться, моментально пошел на попятную.
– Они всегда так, – встревает Арон. – Если видят, что человек покладистый, душу вынут. А рявкнешь – так сразу все будет по-твоему. Вы с ними посуровее, Лиза, тут же станут как шелковые!
На пороге кухни возникает Кир, одной рукой балансируя Алэка на бедре, а второй держа подальше от него связку бус.
– Мне можно что-нибудь из этого взять? – спрашивает он с придыханием.
Алэк подпрыгивает, пинается и тянет лапки к блестящим штучкам.
– Можно, конечно, – щедро улыбается Азамат.
– Только давай ты сначала все это протрешь, потом мы поужинаем, а потом все выберем себе что-нибудь и решим, что делать с оставшимся.
Кир оглядывает свисающие чуть не до пола лианы драгоценных камней, и по лицу его видно, что оставшегося не останется.
Зажевав несколько жареных птиц, про которых Азамат мне объяснил, что «это такой рябчик, похожий на дрофу», мы усаживаемся в кружок вокруг дезинфицированных Киром подношений и принимаемся разбирать. Мне по умолчанию сдают все ткани, наборы для рукоделия и прочую фурнитуру, только успеваю отбиваться. Кир и Арон с совершенно одинаковым светом в глазах нагребают украшения. Алэк требует себе всего и побольше, но когда гора игрушек начинает перерастать его, перестает загребать новые и принимается методично раскидывать по комнате собранные. Азамат нехотя, в основном по моему настоянию, меряет несколько более-менее удачных предметов одежды, смущаясь, выбирает пару колец и длинную нитку золотых оберегов для вплетания в волосы, зато с энтузиазмом складывает в вышитый мешочек разнообразные носители информации и мелкие забавные дивайсы типа радиоуправляемого спутникового приемника на антигравитации, выполненного в муданжских традициях в форме стрекозы, или часы со спидометром, или гибкий кожаный мобильник. Я вообще заметила, что Азамат любит мелкие вещицы, чем мельче, тем лучше.
Пока я прикидываю, нужны ли мне еще одни аметистовые серьги или все-таки не жадничать и послать их Сашкиной жене, Азамат вылавливает из мешка зип-пакет с клубком черной пряжи.
– Гляди, кто-то прознал, что ты гобелен Учоку плетешь, – говорит муж, протягивая мне пакет. – Это нитки для него.
– Откуда ты знаешь, что именно для гобелена? – удивляюсь я.
– А ты посмотри, на что намотаны.