— Не торопитесь говорить «нет». Подумайте. Прошлое вам не грозит ничем. Но если вы кому-то сообщили о намерениях Романычева идти с повинной, а этот «кто-то»... — Корнилов не закончил фразу. — Кстати, два дня назад к вам приезжал журналист Лежнев?
На бритой голове Полякова проступили капельки пота. Он вынул из кармана платок, медленно провел по голове. И, наконец, ни на кого не глядя, выдавил:
— Нет. А теперь я бы хотел отдохнуть. Голова раскалывается.
Медников закончил составление протокола, молча дал подписать его хозяину дома.
В саду пахло скошенной травой и дымком — за невысоким палисадником, у соседей, стоял на крыльце самовар с высокой трубой. Шофер спал в машине, откинув спинку кресла.
Первым нарушил тягостное молчание Мирзоев. Спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Что-то знает этот человек? Да?
— Знает, да не скажет, — хмуро бросил Корнилов.
— Умный мужчина, — продолжал Мирзоев. — И как держится! Как держится! Генерал!
Медников и Корнилов ничего не ответили.
Они подъезжали к Пулкову, когда Медников сказал:
— Складно врал кандидат. На вопросы отвечал, словно семечки щелкал. — Похоже было, что следователь все это время обдумывал ответы Полякова.
— Да ведь он всю жизнь готовился на эти вопросы отвечать.
— Нет, Игорь Васильевич, не верю я, что убийца — человек из прошлого. Ради чего ему убивать?! Причин не вижу. Да и в конце концов у Полякова же алиби. Как и у Бабушкина, у стороны, в некотором роде пострадавшей.
Машина уже миновала здания обсерватории, установленный на постаменте танк. С горы открылась не слишком веселая перспектива — расплывшиеся серые пригороды, гигантские трубы ТЭЦ, белесое размытое небо. И купол Исаакия не золотился над городом, кутался в знойную дымку.
— Про сторону — это вы хорошо заметили, — сказал Корнилов, отрывая взгляд от расползающегося по окрестностям города. — Пострадавшая сторона... Сторона, нанесшая ущерб... Но ведь есть еще третья сторона в процессе, Михаил Павлович.
Корнилову неожиданно вспомнилась детская считалочка: «Вышел месяц из тумана...» Легкая улыбка тронула его губы и тут же погасла. Глаза потеплели. Он достал из кармана несколько листков бумаги, протянул Медникову:
— Почитайте.
Следователь быстро пробежал их. С недоумением посмотрел на Корнилова.
— Ничего загадочного, Миша! Эти три списка составлены по разным поводам. В одном — абоненты читального зала архива, в другом — жильцы резервного фонда, в третьем — ветераны прокуратуры. Казалось бы, что в них общего?
Медников слушал внимательно, не сводя с полковника напряженного взгляда.