Димка просиял.
— Похоже?
— Точно, — сказал Ион.
— Мда-а. — Кайтан задумался. — Это говорит о многом… У художника немцы могли отобрать все его работы. Мог, конечно, им передать пластинки и кто-нибудь другой. В том числе и мой портрет. На этой пластинке — видите? — дата… Она подозрительно совпадает с днем гибели группы. И моего раскрытия, кстати… Что это? — Кайтан бросил взгляд на ребят.
Ион пожал плечами, Димка опустил глаза, Ерошка захлопал ресницами, Гришка привстал со стула.
— Сиди, — сказал Ион. — А не то у него мысль порвется.
И Гришка послушно сел.
— Случайность? — Кайтан помедлил. — Или предательство?
— Да-а, — протянул Ион и почесал затылок. — Загадка. Хуже ребуса.
— Вот что, ребята, — Кайтан подался вперед. — Поискам нашим хотят помешать. Идите сюда.
Ребята окружили стол.
— Нужно срочно найти подполковника Круду.
Гришка нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Не стану вас отговаривать. — Кайтан заметил его волнение. — С маэстро не будете спускать глаз… Только давайте условимся… — Он посмотрел на ребят. — Ничего самим не предпринимать. Давайте советоваться. Ладно? — И Кайтан заглянул в Гришкины глаза.
Гришка опустил голову. За сектантов ему уже крепко досталось. Но он вспомнил счастливые глаза Анны-Марии и улыбнулся.
Из штолен сектанты ушли, и теперь, кажется, собирались в домике на окраине села. Это надо еще проверить. Ничего, он им устроит веселую жизнь с чудесами и привидениями!
На берегу Днестра, в лесу, под старым расщепленным кленом лежал, накрыв лицо беретом, маэстро. Рядом задумчиво грыз травинку Гришка.
Лес был полой удивительных звуков. Где-то в кустах что-то высвистывало, чуфыкало, тенькало; в болотце за кустами булькало, урчало, ухало; в траве шипело и жужжало, а в кронах деревьев загадочно шелестело. Да и сами травы и деревья потихоньку «разговаривали». В этом Гришка не сомневался.
— Жизнь идет, Григорий, — сказал вдруг маэстро. — У каждого есть свой угол. А я помру где-нибудь под забором. Накроют плакатом и повезут…
— Плакатом! — усмехнулся Гришка.
— Не понял? — насторожился маэстро.
— Да так… — махнул рукой Гришка.
Несколько минут молчали. Маэстро осторожно наблюдал за Гришкой.
— Гриш! А Гриш? — сказал он наконец. — Почему Димкину собаку Каквасом зовут? — Маэстро одним глазом следил за выражением Гришкиного лица. — Странная какая-то кличка.
— Почему странная? — спокойно ответил Гришка, делая вид, что не замечает настороженного взгляда маэстро. — Нормальная: как вас зовут? Вот и получается: Каквас. Правда, много чести для пса — на «вы» называть. — Он поправил выбившийся из-за пазухи сверток и зевнул.