. Губительным может оказаться и желание большинства двигаться дальше, не дожидаясь исцеления от травм отдельных индивидуумов и не включая их боль в общий культурный контекст. В самых вопиющих случаях общество может попытаться и вовсе исключить из своей истории некоторые нелицеприятные моменты или представить их в более выгодном свете – так было в США и Австралии, так поступали в разные времена и в разных странах
[475]. Часто пережившие трагедию чувствуют своим долгом не только помнить о ней, но и напоминать остальным, чтобы она не повторилась вновь. Но большинство людей не хотят слышать правды и превращают истории о грязи, крови и смерти в общественно одобренные героические сказания о храбрости и благородстве
[476].
До сих пор мы уделяли внимание главным образом жертвам коллективных травм, однако не стоит забывать и об их виновниках, ведь это тоже пострадавшие, нуждающиеся в исцелении. Чаще всего они продолжают жить с чувством вины и стыда, которое передается их потомкам. Особенно это видно в Австралии и других странах с колониальным прошлым, где люди пытаются замолить преступления своих предков перед коренными народами и найти путь к примирению. Такая же ситуация сложилась и в Германии, где граждане по-прежнему ощущают на своих плечах груз ответственности за деяния прадедов.
И жертвы, и преступники часто чувствуют себя преданными и обманутыми – правительством, военным командованием, полицией и так далее, а также друзьями, родственниками, соседями и обществом – всеми, кто отвернулся от них или не сумел поддержать. Но сегодня мы живем в глобальном обществе, поэтому и вина в предательстве ложится на всех. Слишком часто, когда жертвы трагедий просят у мира помощи, мы делаем вид, что к нам это не относится. Слишком часто, услышав в новостях об очередном несчастье, мы изгоняем эту информацию из сознания. Слишком часто в поиске спокойствия и избавления от эмоциональной боли мы позволяем загипнотизировать себя официальной пропагандой. Но наше молчание и бездействие неизбежно обернется травмами[477].
Гражданам развитых стран Запада повезло: за последние полвека на их долю не выпало серьезных коллективных травм. Но многие другие народы мира не столь удачливы: их культуры, их общины и семьи были разрушены или разрушаются прямо сейчас, и на восстановление уйдут следующие десятки, а то и сотни лет. Всех последствий коллективных травм предвидеть невозможно, можно лишь быть уверенными в их огромных масштабах. Поэтому лечение коллективных, да и индивидуальных травм здесь и сейчас жизненно важно для грядущих поколений, если мы желаем им мира и процветания.