Когда первобытные культуры стали превращаться в земледельческие цивилизации, оказалось, что перемены во всех сферах жизни служат благодатной почвой для травм. Основной причиной стресса были, пожалуй, климатические изменения. Не сменись оледенение эпохой всеобщего изобилия, возможно, мы бы с вами до сих пор охотились и собирали коренья, меняя сезонные стоянки. Не стань климат в позднем дриасе вновь холодным и сухим, мы, возможно, никогда бы не стали возделывать землю. Кроме того, возникновению сельского хозяйства способствовало еще несколько факторов. Среди них накопление имущества, рост населения, ослабление племенных связей и усиление семейных. Складывается впечатление, что наши предки не принимали сознательных решений – осесть на одном месте или разбить огород, – но будто медленно дрейфовали в своем образе жизни в сторону земледелия, пока, наконец, возвращение к прошлому стало невозможным.
Этот медленный переход тоже был временем, полным ПТС. Постоянный риск неурожая – от засухи, наводнения, болезней или вредителей – вызывал страх перед будущим. Изменения климата несли с собой голод и заставляли людей покидать насиженные места. Многие болели артритом от тяжелой работы и умирали от тогда еще непонятных болезней, подхваченных от домашних животных; детская смертность также была высокой. Иногда между общинами вспыхивали жестокие конфликты, где каждая сторона боролась за выживание. А старые способы избавления от накопившейся энергии возбуждения потихоньку забывались, и травмы становились все более частым явлением.
Когда племенная структура общества охотников-собирателей стала разрушаться, просыпались семена собственничества, конкуренции и патриархальной иерархии, основанной на власти и богатстве. Однако чтобы им взойти, потребовалось еще добрых сорок веков. В промежутке между восьмым и четвертым тысячелетиями до нашей эры земледельцы и кочевые племена (за редкими исключениями) вполне мирно сосуществовали и сотрудничали. Каким-то образом прежняя эгалитарная система ценностей сохранялась на протяжении всего этого периода. Только с возвышением так называемых цивилизаций Древнего Египта и Месопотамии, во время очередного климатического изменения, войны и неравенство оказались узаконенными.
Пожалуй, основной мыслью части III является следующая: по природе своей люди не жадны, не агрессивны, не жестоки и не воинственны; у нас нет какой бы то ни было предрасположенности к строгой иерархии и патриархату. Много тысяч лет мы были мирными охотниками, собирателями, садоводами, земледельцами и горожанами. Не в генах следует искать причины нашего стремления к саморазрушению. Мы считаем, что виной всему – наши травмы, и на следующих страницах книги попытаемся это доказать.