Тоже глупость — все эти пароли! Конечно, совсем без них нельзя. Но если посторонний человек ненароком услышит обмен этакой тарабарщиной, сочтет за сумасшедших, панику поднимет, полосатый халат потребует напялить.
Соколову открыты «три степени доверия». Была ли четвертая и пятая, он не знал. Но хватит и трех.
Первая степень:
«Товарищ Мирон?»
«Он самый».
«Битва русских с кабардинцами…»
«…или прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего мужа».
Здесь нужно сделать паузу. Потом проверить, посвящен ли товарищ во вторую степень.
«Где вы читали эту книгу?»
«Там, где любят женихов».
И наконец, вершина:
«Хорошо ли там жилось?»
«Насчет пищи — ничего, а спать было холодно».
Черт бы побрал Носкова, он выдумал этот пароль. Сколько раз уже Мирон пытался с серьезной миной изречь эту абракадабру и всякий раз под конец хохотал. Вот и теперь: достаточно вспомнить, и трудно удержаться от смеха.
Василий Петрович Арцыбушев «чистил перышки». Так он называл операцию по ликвидации всевозможных уличающих бумаг.
В свои сорок семь лет Арцыбушев выглядел стариком. Седая борода, седая грива, давно не знавшая ножниц.
Дома он уже успел «почиститься», но на службе, в кабинете, могли заваляться какие-нибудь документы. Подобную чистку он проводит уже несколько лет в канун Первого мая.
Наверное, и в этом году его «изолируют», пока не утихнет первомайская страда.
Бумаг много, но почти все они служебные и только лишний раз напоминают о начальстве, окриках, приказах. Давно бы бросил опостылевшее место в конторе железной дороги, да нельзя. Нет у партии денег, чтобы содержать не только его самого, но и его семью.
На самом дне ящика — газета. Арцыбушев разворачивает — катковская, старая. Как она к нему попала? Он ведь не читает газет, издаваемых таким верноподданным зубром, как Катков.
Арцыбушев бегло просматривает полосы. Вот оно что: Лев Тихомиров, народоволец, стал ренегатом и, выпросив прощение у царя, занял место редактора в катковской газете!
Как давно это было! Сколько ссылок, тюрем, этапов прошел Арцыбушев! Не верится, что когда-то он был соратником Петра Зайчневского, автора «Молодой России», что еще в семидесятых годах ходил с котомкой по деревням и селам и пытался поднять крестьян на борьбу с самодержавием.
Зайчневский в 1896 году умер в Смоленске. А если бы дожил, то обязательно стал бы большевиком.
А сколько бывших народников ушли к социалистам-революционерам и вновь занимаются «вспышкопускательством»! Здесь, в Самаре, Арцыбушеву приходится бороться с ними, и не всегда победа остается на стороне социал-демократов.