— Я не звонил домой, — запинаясь, произнес Дэвид по-гречески.
— Яти? — спросила она. По-гречески это означало «почему».
Ответа у Дэвида не было.
Вонни молча заворачивала в виноградные листья кедровые орешки с рисом.
Андреас посмотрел на нее из-под своих густых бровей. Она не напрасно тревожилась. Состояние у нее было такое же, как во времена, когда она начала спиваться много лет назад.
Он подумал, не станет ли она снова искать встречи с его сестрой Кристиной. Они с Вонни были хорошими подругами и очень друг друга поддерживали. Но тогда он шагу не сделает, не посоветовавшись с Вонни.
Лицо у нее было в морщинах, как прежде, но теперь добавилась сильная тревога. Она хмурилась и кусала губы.
Они сидели на открытой террасе с видом на город. Дважды она вставала и уходила на кухню. Он незаметно наблюдал за ней. Один раз она потянулась к полке с бренди и оливковым маслом.
Но взять с полки не посмела.
Второй раз она просто вышла в кухню и посмотрела в ту сторону. Но ничего не взяла. Дыхание у нее участилось, словно она бежала.
— Вонни, чем тебе помочь? Скажи, — взмолился он.
— За всю жизнь я не сделала ничего стоящего, Андреас. Что же кто-то может сделать для меня? Хоть что-нибудь?
— Ты всегда была хорошим другом моей сестре, моим другом, всех в Агия-Анне. Это чего-то стоит, не так ли?
— Не совсем. Мне не надо жалости, терпеть этого не могу, просто не вижу в прошлом ничего путного, ни в настоящем, ни в будущем. — Голос у нее стал совсем обреченным.
— Ну, тогда лучше всего открыть бутылку бренди, — сказал Андреас.
— Бренди?
— Бренди «Метакса». Там, на полке, ты все утро искала. Бери, пей, тогда никто не будет гадать, когда ты снова начнешь.
— Почему ты так говоришь?
— Потому, что это опасный путь. Можешь забросить работу, дисциплину и в одночасье перечеркнуть все годы. Потому что ты найдешь свое забвение, которого так хочешь, и, возможно, очень скоро, потому что сильно отвыкла.
— И ты, мой друг, будешь глядеть, как я спиваюсь?
— Если ты очень этого хочешь, то делай лучше здесь, подальше от глаз людских в Агия-Анне, — философски промолвил он.
— Не хочу, — жалобно произнесла она.
— Да, я это знаю. Но если ты ничего не видишь в прошлом, настоящем или будущем, то тебе лучше напиться.
— А ты видишь какой-нибудь смысл хоть в чем-то? — спросила она.
— В иные дни труднее, чем в другие, — ответил он. — Вонни, у тебя везде добрые друзья.
— Нет, я с ними со всеми постоянно ссорюсь.
— О ком ты думаешь?
— Об этой глупенькой Фионе. Сказала ей, что ее парень не вернется. Она расплакалась. Но я-то знаю, где он, а она не знает.