— Думаю, съездим к Андреасу, дорога там достаточно извилистая.
— Он тебе нравится, не так ли? — заметила Вонни.
— Кому он может не понравиться? Он такой добрый и деликатный. Не давит на людей, не заставляет делать то, чего им не хочется.
— Конечно, он своеобразен.
— Но он добрый, — заметил Дэвид. — Сын его, должно быть, просто глупец, если до сих пор не вернулся из Чикаго помогать ему.
— Возможно. — Вонни задумчиво пожала плечами.
— Почему «возможно»? Парень работает в овощной лавке за сотни миль от дома, посреди огромного шумного города, как сказал Андреас. А мог бы жить здесь, в красивом месте, помогая своему отцу.
Вонни с удивлением смотрела на Дэвида, склонив голову на плечо.
— Что это значит? — спросил наконец он.
— Ты знаешь, что это значит, Дэвид. То же самое можно сказать о тебе. У тебя есть отец и даже мама, которые по тебе скучают и не понимают, что ты делаешь вдали от дома.
— Это другое, — сопротивлялся Дэвид.
— Ну конечно!
— Совершенно другое. Мой отец не умеет рассуждать, он просто всегда прав. С ним никто бы не ужился.
— Адонис мог сказать о своем отце то же самое. Андреас не стал бы размещать иллюминацию на крыше, не позволил бы музыкантам завлекать народ на холм по вечерам. Адонис ничего не мог изменить, предложить. Андреас был всегда прав.
— Не заметил этого в нем, — холодно ответил Дэвид.
— Нет? Ну конечно, он с тобой ласковый и уважительный. Люди со своими детьми обычно не такие вежливые. — Она задумалась.
— У вас есть сын, Вонни?
— Да, Ставрос, как и его отец.
— И вы с ним ласковы и уважительны?
— Я с ним не вижусь, чтобы быть ласковой или неласковой.
— Но вы же должны видеться иногда? — удивился Дэвид.
— Нет. Вовсе нет. Но когда я с ним виделась, я была резка со всеми. Поэтому он совершенно не знал, как сильно я по нему скучаю и как нежна и заботлива могла быть с ним. — Она поднялась, выпрямилась, и лицо ее снова стала непроницаемым. — Я заберу этих детей, чтобы вы с Марией могли прокатиться по дороге смерти или еще куда-нибудь.
Она крикнула детям что-то по-гречески, и они радостно ей ответили.
— Что вы им сказали? — спросил Дэвид.
— Предложила мороженого. Похоже, идея им понравилась.
— Бьюсь об заклад, вы со всеми всегда были ласковы и внимательны.
— Нет, Дэвид, не стоит так думать, но не стоит и никого расспрашивать обо мне. Все равно ничего не скажут. Объяснить мои проблемы могу только я.
В этот момент на пороге появилась Мария, готовая к занятиям. Она поприветствовала Вонни и повернулась к Дэвиду:
— Паме, Дэвид.
— Паме, Мария.
Вонни с изумлением смотрела, как она села в машину, посмотрела в зеркало заднего видения и плавно повела машину по дороге.