Если этому мальчику суждено остаться в Агия-Анне, он может хорошо зарабатывать, преподавая вождение.
Андреас с братом Йоргисом играли в триктрак в кафе рядом с полицейским участком. Они видели, как знакомый фургончик Маноса выехал из Агия-Анны.
— Это Мария! Кто-то учит ее вождению! — воскликнул Йоргис.
— Должно быть, Вонни, — предположил Андреас.
— Нет, похож на мужчину.
— А, это парнишка Дэвид Файн. Такой хороший молодой человек, — с удовольствием произнес Андреас.
— Да, действительно, — согласился Йоргис.
Они помолчали.
— Есть ли что-нибудь от… — начал Йоргис.
— Нет, ни слова, — быстро ответил Андреас.
— Конечно, они там могли не слышать ничего.
— Нет, в самом деле. — Андреас застучал по доске.
Больше об Адонисе в далеком Чикаго не будет сказано ни слова. Они говорили о своей сестре Кристине, у которой была беспокойная юность, но которая теперь жила счастливо с добрым человеком на другом конце острова. О ее прошлом они теперь не вспоминали. Не говорили они и о бывшей жене Йоргиса, которая знала Маноса и его друзей, когда они были детьми. От нее тоже не было вестей.
Томас отыскал книжный магазин.
— Вивлиополио, — когда-то сказала ему Вонни.
— Неужели? — удивился Томас. — Звучит как витаминный напиток.
— Знаете, буква «В» в греческом пишется как «Б» с таким хвостиком внизу. Когда я приехала сюда, то первым делом пошла в книжный магазин, и когда нашла его, то увидела нечто похожее на библионвакио, или нечто вроде французского «библиотек».
— Какая вы смешная! — сказал он ей с любовью.
— Я просто кошмар, — ответила Вонни. — А что вам нужно в книжном магазине?
— Немецкую поэзию. Думаете, у них найдется?
— Возможно. Кто знает…
И она была права. В магазине был маленький отдел, где нашелся томик работ Гете, с текстом на немецком и на английском языках. Он купил это издание и сел на скамейку на берегу у магазина.
Томас старательно изучил книгу и нашел то, что искал. В записной книжке у себя он написал:
Kenhst du das Land, wo die Zitronen bluhn,
Im dunkeln Laub die Gold-Orangen gluhn.
Рядом он написал перевод:
Знаком ли край тебе,
Где сад лимонный весь в цвету,
Где золотые апельсины
Сияют средь ветвей.
Он выучит строки наизусть и прочтет их Эльзе. Нельзя, чтобы она думала, что он профан в немецкой поэзии.
Едва он начал переписывать следующую строчку, в которой говорилось о нежном ветерке, миртовых рощах и о высоких лаврах, как на страницу упала чья-то тень. Это была Эльза. Она заглянула ему через плечо, интересуясь, что он читает. Отойдя в сторону, она прочла строку за него:
Kennst du es wohl? Dahin! Dahin!