Хм… а как насчет беспорядочных половых связей с другими расами? Или у них тут налажено производство контрацептивов? Надо будет уточнить… потом… как-нибудь.
Лелигриэль отмер первым и решил отыграться:
– Если следовать твоей логике, то ребенок от союза блондинки и тролля будет броллем.
Неумело ты, мальчик, кусаешься! Зубы еще не выросли…
– Во-первых, тогда уж бролликом, пока маленький, – парировала я. – А во-вторых, блондинка – это не раса, это цвет волосяного покрова. Если ты не в курсе, то я человек.
– Броллик, – мечтательно повторил Мыр, выйдя из алкогольной нирваны. – Нравится.
Я развернулась в сторону клыкастого Мичурина. О-ох, и дала бы я этим самым увесистым глиняным кувшинчиком по рукам новоявленным последователям академика Лысенко! Век будут потом помнить, как на вербу груши прививать, а из блондинок броллей выводить!
Первая мысль: только через мой труп! Но вдруг его это не остановит, а жить хотелось.
Вторая мысль: мне с ним ехать. Какой ужас! А если он решит осуществить понравившуюся идею?
Третья мысль (подсознательная): а он в общем-то ничего… местами даже очень. Это не моя мысль! Кыш отсюда!
Пока я открывала и закрывала рот в попытках найти достойный ответ, в зале появился пришедший в себя Магриэль. Окинув тусклым взглядом нашу компанию, он скривился и скомандовал:
– Выезжаем!
Вздохнув с облегчением – хватит глупости выдумывать! – я вскочила с места и резво поскакала на выход, по дороге сообщив Дирку:
– Мы уезжаем!
– Серьезно? В который раз? – засомневался тот. – Точно съедете?
– Надеюсь. До свидания!
– Нет уж, лучше – прощай, – выразил Дирк свои пожелания. – Очень уж шумная и беспокойная у вас компания.
– Зато весело, – улыбнулась я и вышла за дверь.
Часть вторая
Все дороги ведут в ад! Личный!
Во дворе эльфы уселись на своих коней, или как они их там называют. Магриэль это действие проделал с некоторым усилием, чем крайне меня позабавил, особенно когда пару раз промахивался мимо свисающей треугольной блестящей штучки. Поглазев в свое удовольствие и зарядившись на весь день оптимизмом, я пошла к Моню, предупредив его на подходе:
– Первым делом – поездка, а нежности потом!
– Гы! – расстроился коврообразный Монь, обманутый в лучших чувствах.
Пожалев несчастную зверушку и налаживая с ним дружеские отношения, я пообещала, погладив Моня по тому месту, где, по моему скромному мнению, должна быть шея:
– Я тебя потом как-нибудь почешу, – (чуть не сказала «поцелую»). – Если захочешь.
Монь обрадовался и плюхнулся на пузо, призывая садиться. Осмотрела предложенное посадочное место и полезла на спину животного, постоянно соскальзывая и пыхтя от усилий.